Непрожитое детство. Двигубская Николаевна Екатерина

купил тебе подарок. Открой.

      – Не ты, а твоя секретарша, – не обернулась она.

      – Что за глупости. Подарки для тебя всегда покупаю я.

      – Ну?

      Александр достал из коробки лошадь, выточенную из горного хрусталя. Этого материала почти не осталось в природе. Екатерина недовольно фыркнула, но, взяв в руки вещицу, улыбнулась. Лошадка была изящная. Ей даже показалось, что из пухлых губ лошади просыпалось золотистое ржание…

      – Красиво! – примирительно сказала Екатерина и обняла его взглядом.

      – Очень рад, что тебе понравилось.

      Александр притянул Екатерину к себе.

      – Как от тебя манко пахнет.

      Долгий поцелуй создавал их заново, в этот миг она была только женщиной – слабой, сильной, распутной и веселой. Она сдавалась и делала это с удовольствием. Ей нравилось, как он накрывает ее губы своими, как не может двинуться, словно привязанный к ней. Они слепились воедино, имели одно дыхание на двоих. Екатерина расстегнула магнитную молнию его брюк, попыталась снять свою блузку, но мужчина остановил ее.

      – Что?

      – Не могу, – он глядел на нее сверху вниз.

      Александр знал, что сейчас она обрушится на него. Его глаза постарели, лицо сделалось серым, растерзанным. Екатерина ужаснулась такой быстрой перемене, но в следующую секунду взяла себя в руки и продолжила скандалить:

      – Да что же с тобой происходит? Ты же хочешь меня! Так почему останавливаешь?! Неужели тебе обязательно нужно в душ? Ну, ответь мне! – она лупила его пронзительным криком.

      – Я слишком люблю тебя, – сказал он, но не посмотрел в глаза. Женщина почувствовала превосходство. Слова сами собой срывались с ее губ. Она знала, что потом пожалеет, но сейчас с удовольствием кричала:

      – Чушь, идиотство! Ты так сильно любишь, что не можешь взять меня! Ты спрашивал, почему я тогда сбежала? Да все потому же! Я не хочу смирять любовь. Я хочу буйствовать! Я хочу жизни – настоящей, непредсказуемой. Лучше жалеть о содеянном, чем об упущенном. Да, кстати, сразу после нашего расставания ты женился. Тоже мне любовь!

      – Мужчины женятся, чтобы забыть.

      – Многозначительный муравей! А я жила и помнила!

      Екатерина замолчала, ее лицо стало пунцовым, ощерившемся. Александр же, напротив, был бледен, но сохранял внешнее спокойствие. Они простояли минуты две в абсолютном молчании. Екатерина не выдержала и вышла из комнаты, а Александр не знал, что делать. Он не умел побежать за ней, не умел извиниться. Хотя за что? Это она должна просить у него прощение за все, что сотворила с ними. У них сейчас могли быть взрослые дети, если бы семнадцать лет назад она его не бросила.

      Александр с тоской посмотрел в окно, в которое недавно глядела Катя. Она исчезла, растворилась в винном цвете приближающейся грозы. Небо надулось, готовое выблевать на людей потоки воды, оглушить громыхающей бранью, ослепить разорвавшимся чревом. Воздух, как вата, набивался тугими комками в рот, ноздри, душил Александра.

      Он начал метаться по комнате, его губы превратились в два острых лезвия, готовых резануть любого попавшего под