Непрожитое детство. Двигубская Николаевна Екатерина

ты. Саша – совершенство! – шутя, сказала мама. – Я недавно видела любопытную рекламу. В мозг можно вмонтировать не только бытовой чип, но и дополнительный процессор. То есть у человека непосредственно появится доступ к неисчерпаемой информации! Ни тебе образования, никаких усилий, а сразу невероятные знания!

      – Хватит с меня и бытового чипа! Не хочу, чтобы в моих мозгах еще копались.

      Все в их доме было сделано по старинке – никаких скользящих полов, магнитных веников и ультрафиолетовых, уничтожающих бактерии ламп, только домашний робот. Их окружали привычные, уютные предметы. Некоторые они перевезли из Москвы, что-то приобрели здесь на барахолках и антикварном рынке. На стене светились старинные бра, к которым с трудом находились электрические лампочки. Напротив входной двери висел старинный портрет Катиной бабушки, когда той было пять лет, с ее мамой. Прабабка была красивая, с тонким лицом и неправдоподобно длинной шеей.

      В их доме время остановилось, и это нравилось обеим женщинам. Здесь они понимали, что есть что-то незыблемое, неизменное, что никогда не кончится и не обманет.

      Мария поцеловала мокрые глаза дочери. Нет для Кати более родного человека, чем мама, никто не принимает ее всю до конца, со всеми недостатками. Катя сделалась девочкой, живущей на старой даче, где бегал пес Атос, над которым можно было безнаказанно издеваться. Двухлетним ангелом она садилась верхом на млеющего от нежности пса и пихала в его уши сухие ветки. Постепенно старая морда Атоса становились печальной, но только когда его глаза начинали слезиться от мучительств, пес осторожно спихивал крошечную наездницу.

      По особому случаю Мария передислоцировала ужин в гостиную. Да, сегодня и она одержала победу – золотистая индюшка нежилась на подушке из картофельного пюре, листья салата зеленели в стеклянной миске, а баклажанное рагу соблазняло умопомрачительным ароматом. Маме пришлось выложить немалые деньги, чтобы добыть эти деликатесы. Они продавались в специальных биомагазинах или на центральном рынке, где парили медленные и вежливые продавцы, готовые часами обсуждать достоинства петрушки и брюссельской капусты.

      Женщины ели и перебрасывались легкими фразами, но вдруг мама хлопнула себя по лбу.

      – Со мной связалась некая Эльвира Сухомятина, главврачиха моей поликлиники. Она настоятельно просила прийти тебя завтра к ней.

      – А почему она ко мне напрямую не обратилась?

      – Не знаю. Эта Эльвира такая странная, резкая. Я с ней несколько раз сталкивалась в клинике. Слава богу, она не моя лечащая врачиха!

      У Екатерины засосало под ложечкой, захотелось активировать отключенную связь и прокричать Саше, что она любит и готова терпеть его любого, но вместо этого она скроила деловую мину и заверила, что обязательно наведается в больницу.

      К концу вечера маме, конечно же, стало нехорошо, и они решили, что ей срочно нужно отдохнуть в крымском пансионате. На этом день закончился, в дом вползла ночь, предав забвению все дневные заботы.

      Лунный