Непрожитое детство. Двигубская Николаевна Екатерина

к этому делу причастно белое братство, и призывал мировую общественность сплотиться в борьбе против белой чумы. Самой Екатерине все время присылались анонимные письма, требовали соединения журналистки, вымогавшие интервью. Одна журналистка отловила на рынке ее маму. Пожилая женщина так разволновалась, что раздавила килограмм помидоров, но интервью не дала. От всего этого мама была расстроена и принимала сердечные капли. У нее едва хватало сил через день летать в больницу, где ее помещали в противоинфарктную капсулу и поили натуральными травяными отварами. Екатерина, боясь еще больше расстроить маму, безропотно оплачивала бесконечные счета, приходившие на ее банковский ящик. Видимо, в их семье по женской линии передавалась страсть ко всему выдуманному, но, в отличие от жизнерадостной бабушки, мама жила в мире несуществующих болезней и тратила на них уйму существующих денег дочери…

      Да, был у Екатерины шанс стать по-настоящему знаменитой, белой звездой юриспруденции, но нет. Она все профукала, прогуляла со своим желтолицым другом. Это не белый заговор против темных, а темный заговор против белых. И как всем хорошо известно из детских гуашных экспериментов, черная краска всегда поглощает белую.

      …Женя бежала со всех ног, но никак не поспевала за гренадерским шагом Екатерины. Совсем выбившись из сил, она завизжала. Екатерина подняла голову вверх, подумав, что водитель везделета дает сигнал о посадке, но звук шел не оттуда. Она рассеянно оглянулась. Посреди дороги, почти потеряв бирюзовые шорты, надсадно орала Женя. Она имела такой трагический вид, что у Екатерины заломило зубы. Она вернулась и прижала Женю к себе. Девочка дрожала всем щуплым телом и бантом. Рыдала. Адвокатесса подумала, что было бы неплохо, если бы Женя так же жалостно расплакалась в суде. Профессиональная деформация…

      Освобождение

      К полудню они добрались до больницы. В прохладном белоснежном фойе всюду стояли автоматы, выдающие экопилюли, травяные настои – так сказать, глоток здоровья за небольшую плату. По углам успокаивающе булькали кислородные фонтаны, на подоконниках топорщились цветы с мясистыми листьями, в стены были вмонтированы аппараты, принимавшие анализы и тут же выносившие приговоры. В этой спокойной атмосфере они наткнулись на самого беспокойного человека в мире – главврачиху больницы. Белая женщина средних лет с короткой стрижкой и съехавшей набок походкой, к тому же тугая на одно ухо, вызывала неприязнь у всех сотрудниц, больных и их родственниц. Но она была незаменима в заботе об их здоровье. То и дело Эльвира совершала таинственные манипуляции – то стукнет кого-нибудь по спине, то проведет рукой по гладкой поверхности стола, то даст кому-то выпить микстуру. Как маятник, не замирая ни на секунду, она раскачивалась из одного конца больницы в другой. Все сталкивающиеся с ней люди поражались, как в таком тщедушном теле умещается столько энергии. На лице Эльвиры никогда не появлялось выражение удовольствия или безмятежности, она следила за материальной