За полчаса до конца детства. Софья Самокиш

– последний раз мы встречались в начале апреля.

      – Но на всенощную-то вечером пойдёшь? – спрашивает снова Федина мама.

      – Конечно! – восклицаю я. – Завтра же Родительская!..

      Да, завтра Троицкая Родительская суббота, а послезавтра – сама Троица, светлая, зелёная, радостная и одновременно немного грустная: жаль, что подходят к концу пасхальные дни.

      Нужно сказать, что в отличие от тех моих друзей, кого привели в храм в детстве родители, я пришла туда самостоятельно, хотя и несколько позже, чем они. Так уж сложилось. Мама считает себя верующей, но в церкви бывает не часто. А я с десяти лет сама начала ходить на каждую воскресную службу – благо, храм располагался возле моей школы. Бабушка и мама только диву дались – никто меня к вере не принуждал, на службы не тянул, а на-ка, поди!

      – Ладно, – хлопает в ладоши Александра Викторовна. – Давайте не будем сидеть без дела и посмотрим программу будущего лагеря, – с этими словами она достает из сумки толстую папку с распечатанными листами. – Вот примерно то, чем мы можем заняться…

      Я впечатляюсь количеством бумаги:

      – А вы точно хотите устроить лагерь на двадцать четыре дня? В вашей папке столько листов, что хватит месяца на два, не меньше…

      – Это только так кажется. А потом хватимся в середине смены, а делать больше нечего! – возражает Федина мама. – Ну, так что? Какие игры у нас будут в этом году?

      Я жадно тянусь к распечаткам. Федя вытаскивает один наушник и с интересом прислушивается к разговору. Лена остаётся безучастна к происходящему. Её, наверное, можно понять: когда твоя мама – руководитель лагеря, а ты сама помощница вожатой, все эти планы не вызывают былого восторга… Хотя нет. Всё равно не понимаю: как можно быть равнодушной, когда дело доходит до обсуждения нового сезона?

      – Утром же, как обычно, занятия? – уточняю я, деловито перебирая распечатанные листы.

      – Да, и в этот раз вас ждет что-то особенное! – улыбается Федина мама и замолкает, наблюдая за моей реакцией.

      Я тут же возмущаюсь:

      – Александра Викторовна! Начали, так договаривайте!

      Та смеётся в голос, чрезвычайно довольная моим нетерпением, потом, смилостивившись, объясняет:

      – Ариадна у своего десятого класса собирается вести курс, который будет называться «Православный дом». Что-то связанное с Домостроем, семейными ценностями, традиционными отношениями в доме… Она хочет сначала опробовать эту программу в лагере и провести с вами несколько занятий из этого курса.

      – Она будет пробовать свою программу на нас? – переспрашиваю я, ушам своим не веря. Вот это счастье!

      – Да, посмотрит, как дело пойдет. Это только для старших детей, конечно, – отвечает Александра Викторовна.

      Кроме полных имен Федина мама часто использует в обращении слово «дети», деля их на «детей маленьких» и «детей старших». Причём, это деление так относительно, что в разных обстоятельствах можно оказаться в разной категории. Иногда даже вожатые попадают