Украсть у президента. Владимир Гриньков

Я чувствую, что что-то неправильно в моей жизни. И я хочу поправить то, что неправильно. Я всё в своей жизни делал, постоянно помня о тебе. Для тебя как бы. Чтобы ты оценила. Мне не хватает тебя.

      – Ты выпил? – осторожно спросила Лена.

      – Да, – не стал отнекиваться Корнышев.

      – И был за рулём, – сказала Лена осуждающе.

      – Ленка! Я на такой работе работаю, что любой гаишник передо мной дрожит как осиновый лист!

      – Я не о том, – вздохнула Лена.

      И он понял, что она тяготится общением с ним. Он делал глупость за глупостью и только сейчас это обнаружил. Что-то не так было, и никакой радости Лена от встречи с ним не испытывала. Это была настоящая катастрофа, ему-то мечталось о доброй улыбке, которую он увидит, о радости встречи мечталось, обо всём том нереально приятном, о чём мечтают забывшие о реальности люди. Реальность к нему вернулась неожиданно быстро.

      – Вот ты говоришь, что муж, – с вдруг прорвавшейся досадой сказал Корнышев. – Да я знать о нём ничего не хочу. Я понимаю, что вторгаюсь в твою жизнь как агрессор, как захватчик, но мне не стыдно нисколько, поверь, и совесть меня не мучает. Я знаю, что есть я и есть ты. А все другие для меня не существуют …

      – Это не так, – мягкость вернулась в голос Лены. – Все они есть. И мой Паша. И мои дети. И свекровь со свекром. Чудесные, кстати, люди. И все мои многочисленные родственники. И по моей линии, и по линии Паши. И все мои друзья и знакомые, которые у меня за эти годы появились. И мои соседи. С которыми я в этом доме живу. И соседи на даче. Ты меня помнишь прежнюю, Слава, – уговаривала Лена. – Ту девчонку-школьницу, которая тебе запомнилась. И совсем забываешь про годы, которые я прожила. У меня уже есть прошлое, Слава. И я не могу делать вид, что его у меня не было. Я не могу про него забыть. Жить с чистого листа – это ведь не получится. Нельзя просто взять и уйти в новую жизнь. Прошлое не отпустит. Оно с нами будет всегда.

      – Подожди! – попросил Корнышев.

      Её доводы его не убеждали. Он так давно жил мечтами, что не мог с ними распрощаться. Он готов был бороться, убеждать и добиваться своего.

      – Я объясню, почему тебе всё это кажется нереальным, – сказал он. – Ты жила своей жизнью. Не тужила. Всё привычно. Никаких потрясений. И кажется, что так будет всегда. И вдруг появляюсь я. Конечно, первая твоя реакция – защищаться. Потому что сразу вот так резко всё поменять … Об этом даже думать страшно. Понимаю! – признал он великодушно. – Но когда всё немного успокоится … Когда ты всё спокойно осмыслишь …

      – Славочка! Давай как-нибудь в следующий раз об этом поговорим, – предложила Лена.

      Она произнесла свои слова ласково, но Корнышева будто ударили. Он даже обмяк. Потому что она не отнеслась к его словам всерьёз и вообще тяготилась его обществом. Она вряд ли захочет встретиться с ним в следующий раз. И даже телефонных разговоров постарается избегать. Потому что всё ей представлялось не иначе как поступками нетрезвого мужчины, который завтра же сам и будет жалеть о том, что накуролесил накануне и глупостей наговорил.

      – Зря я тебе сказал, что