По_этичНо. Катрин Аполлонова

взгляд перестаю,

      Увидеть врага хочу.

      Сражаться до кровопролития,

      До окончательного соития.

      Убираю фальшивые фразы,

      Страх заболеть от проказы.

      Готовлю вкуснейшие зразы,

      Добродетелей начинаю показы.

      Истощаю нервную систему,

      Доказываю любви теорему.

      Радуюсь кофе, нежности, крему.

      Выявляю нового творчества тему.

      Крик. Метастазы.

      Боль цвета сажи, запах стервятины.

      В зданиях вмятины.

      Сирены плачут навзрыд.

      Взрывы.

      Позор и стыд.

      Люди бывают странные,

      Ситуации сложные, многогранные.

      Жизнь просит, ласкается.

      Светом сквозь тьму пробирается.

      Спотыкается.

      Поддержу, её сторону займу.

      Бессилие птицам скормлю.

      Силы внутри найду.

      Конфликт проживу, спою.

Ефросиния

      ***

      – Поехали! Ты готов?

      – Это будет секс?

      – Конечно, это будет секс. Ты же хотел? Хочешь?

      – Да. А ты хочешь?

      Я уже стою в одних трусах. Кроссовки с аккуратно вложенными в них носками в углу. Спортивное платье на спинке стула. Где-то там и топ – наконец-то я дышу свободнее.

      Развожу руками, показывая свою готовность. Я привыкла. Тело – это то, к чему хочется прикасаться, это беспроигрышный вариант начать серьёзную беседу.

      Мой путь начинается с секса. Сценарий жизни. Я зеваю.

      – Мне нужно тебя для начала поцеловать?

      – Послушай, роль мужчины сегодня твоя. Делай то, что ты хочешь.

      – Я хочу сбежать.

      – О, честность! Это что-то новенькое. Возбуждает.

      Я улыбнулась. Он расслабился. Мы сделали вид, что секс был. И он у нас будет. Позже. В моих фантазиях и воспоминаниях. Теперь мы можем начать разговаривать. За ужином. Завтраком. Теперь меня слышно. Моя плоская грудь, покатые плечи, рыхлые бёдра и родинки по всему телу больше не глушат фон.

      Но у меня вопрос к себе: «Зачем я всё это сейчас ему скажу? Будем считать, что так я освобождаю себя, занимаюсь своей жизнью, забочусь о своём покое».

      Теперь зевает он.

      – Знаешь, чем мы похожи? Повадками обращения с жизнью.

      Ты явно хочешь что-то мне сказать.

      – Мы добиваемся. Вспарываем себе животы. Мы настаиваем на своём. Насилуем себя, пространство, мир. Мы… Вот у меня это в отношениях, у тебя – в деньгах. У тебя ведь всегда есть работа. Верно? Но денег не то чтобы вдоволь. У меня же всегда есть отношения, а любви нет.

      – Так ты меня не любишь? – он поставил чашку на стол. Его пальцы задрожали.

      – Ах, ты же мой драматичный. Люблю. Чисто, искренне. Люблю. Но это нечестно. Как и у тебя с деньгами: кое-что в кошельке у тебя всегда водится. На такси, на кафе, даже на новые кроссовки – я, кстати, давно хочу розовые. Я люблю всех. С первой минуты разговора. С любым человеком. Стоит мне увидеть глаза, услышать голос.

      – Я хочу, чтобы ты меня любила по-особому.

      – Кто жаждет любви, тот сам не любит. Ты не любишь меня. Не любишь себя. Я не люблю себя. Не люблю