Учение – тьма. Ангел спустится с небес…. Бондарева Виктория

юноша, магии, – снисходительно пояснил Ингефорц.

      – А-а-а! Метлу мне! – воскликнул я, посмеиваясь.

      – Зачем? – удивился собеседник, но я уже не слышал.

      Странно, тёмный кадр – словно я слишком надолго закрыл глаза, а теперь смотрю в потолковую даль надо мной. Вроде как лежу. Затылок снова болит, так неприятно, словно я им старался пробить земную кору. Вокруг на железных блюдцах, прибитых к стенам, оплывают толстые свечи. Жёлтое сияние ложится на серую извёстку в каких-то чёрных потёках и копоти.

      Моё тело покоилось на жёсткой кровати поверх колючего одеяла. По ощущениям – к потолку ближе, чем к полу. Перекатившись набок, я свесился со второго этажа грубо сколоченной двухъярусной койки и осмотрел комнату. Просторное помещение было заставлено кроватями, похожими на обычные тюремные нары, рядом с каждым спальным местом возвышались тумбочки или шкафчики из металла, по виду они напоминали сейфы. Сейчас их дверцы были полностью распахнуты.

      – Очнулся, заморыш, – прозвучал с противоположного конца комнаты знакомый голос горбатого уродца, – поднимай свои кости, мне нужно отправить тебя назад и дать инструкции. Живее!

      – Назад? – удивился я, свешивая ноги с края кровати, прыгать было высоковато, но другого способа спуститься не было. – А мы где сейчас?

      Мои подошвы с грохотом ударились о пол, колени жалобно хрустнули, пятки заныли. Прихрамывая на обе ноги, я направился к своему провожатому.

      – В башне Мастера, она же Академия тьмы, но для тебя, сопля, – горбунок покосился на меня с презрением, – это Обитель Костяного Вирма! Или будущая могила.

      – О чём ты? – замер я, поравнявшись с моим проводником, слово «могила» мне очень не понравилось.

      Но в ответ этот Квазимодо доморощенный лишь начал гнусно посмеиваться, толкая меня перед собой. Чем больше паники слышалось в моём голосе, тем громче он смеялся. В конце концов, я решил не поднимать настроение этому фашисту и шёл молча, пока мы не оказались в обширном зале со сводчатым потолком.

      Посередине на тёмном полу были начертаны фигуры и письмена в правильном многоугольнике. Горбун толкнул меня в центр, встал рядом сам и что-то сжал в ладони. Знакомое ощущение бесконечного падения. Наверное, так себя чувствовала кэрролловская Алиса, когда летела в кроличью нору.

      На этот раз все закончилось гораздо быстрее и без душераздирающей ретроспективы. Мы стояли у моего дома, на углу элитной высотки в фешенебельном районе города. Время на наручных часах было таким, будто я просто прошёлся от универа пешком до дома. Мне бы хотелось думать, что все это плод воображения, кратковременного помешательства, но хромой гротескный персонаж рядом был доказательством реальности произошедшего. Его грубая ладонь сжала моё запястье до боли, и кожа у основания ладони начала гореть, словно туда вонзилась сотня иголок.

      – Это тебе напоминание, – противно похрюкивая от смеха, сказал