Учение – тьма. Ангел спустится с небес…. Бондарева Виктория

в центре на высоком столе из тёмного дерева, а окружающие предметы разбросали на стены и потолок причудливые длинные тени.

      – Встань, юноша, – послышался глубокий голос, в котором звучали снисходительно-покровительственные интонации.

      Вздохнув по ушибленным коленям, я поднялся, отряхивая с брюк пыль, которой, к чести владельца кабинета, было немного.

      Первое, что поразило меня – миниатюрная звезда. На медной ножке крепилась золотистая дуга, похожая на ту, которая обычно охватывает глобус, только вместо земного шарика над подставкой висел клубок тончайших золотых ниток, мельтешащих вокруг сияющего ядра, испускающего свет. На столе в строгом порядке лежали писчие принадлежности: перьевая ручка, карандаши, желтоватая бумага, какие-то рукописные труды в тяжёлых переплётах. Потом мой взгляд наткнулся на бледные руки, лежащие на столешнице. Инстинктивно я поднял взор.

      Лучше бы я этого не делал.

      Моё лицо изучали глаза цвета тёмного ночного неба – когда синий скорее ощущается, чем виден на самом деле, они были холодными дырами в материи пространства. Симметричное благородное лицо мужчины было едва тронуто мимическими морщинами, словно ему не исполнилось ещё двадцати пяти. Но малейшие жесты, интонации, ироничный изгиб тонких губ, лёгкая нахмуренность чёрных аккуратных бровей и отточенный жест музыкальных пальцев, охвативших в притворной задумчивости подбородок, говорили о том, что у этого мужчины за спиной много зим и лет. Все его движения казались заученным танцем, отрепетированным спектаклем одного актёра.

      Когда всё время бежишь от людей, учишься наблюдать за ними со стороны.

      Даже сидя, этот мужчина казался высоким, хотя, возможно, его кресло стоит на возвышении. Тёмно-рыжие, почти каштановые волосы были зачёсаны со лба назад и свободно падали на спину, слегка изгибаясь на концах.

      Этот рыжеватый каскад выгодно смотрелся на чёрном одеянии мужчины, похожем на древний камзол, из-под которого выглядывала кремовая рубашка.

      – И что у нас тут? – поинтересовался он, не скрывая иронии в голосе.

      – Не «что», а «кто», – машинально поправил я, ощущая, как завизжало и без того пришибленное самолюбие, вернее, его жалкая тень. – И где это «у вас»?

      – Юноша, – пальцы собеседника сплелись, закрывая нижнюю часть лица, – вы сейчас в моей башне. Меня зовут Вильгельм Ингефорц, Мастер темной магии, Магистр некромантии и далее по списку титулов. А вот кто вы?

      – Альберт. Кажется ваш ручной конёк-горбунок ошибся, я не из вашего клуба. Прошу вас, верните меня на грядку, где рос, – наверное, из-за ощущения абсурдности происходящего я начал хамить. А ведь таким тихим был!

      – Вы думаете, – усмехнулся Вильгельм, хлопая руками по столу, – что я – сумасшедший, к которому подручный притащил очередную жертву, да?

      – Ну не реальный маг же! Кстати, классный светильник, почём купили? –