Кумач надорванный. Книга 2. Становление.. Игорь Бойков

выругался, протёр носовым платком плотную шею.

      – Нас же засмеют! Неужели в столице никак нельзя было договориться?

      – Поначалу соглашались многие. Но на администраторов и директоров сразу набрасывается прокуратура. А ещё давит вице-мэр Лужков. Он в Москве все ходы-выходы знает. Ему никто не смеет перечить. Его боятся больше прокуроров.

      Несколько секунд все подавленно молчали.

      – А как до этого… Вороново добираться? На электричках что ли? – совсем уж упавшим голосом спросил депутат Крайко.

      – Автобусы будут, – сообщил Алкснис хмуро. – Утром семнадцатого их подадут к гостинице «Москва». От неё и тронемся.

      О решениях, которые съезду следует принимать, полемизировали долго. Бескомпромиссно настроенный Вавил Носов настаивал на низложении российского правительства как узурпаторского и выборах нового главы СССР. И уговаривал генерала Макашова согласиться стать президентом Советского Союза.

      – Вы – генерал-полковник. Ещё недавно командовали общевойсковыми армиями, военными округами. В прошлом году были кандидатом на выборах президента. У вас есть авторитет в войсках и в народе. За вами пойдут.

      Макашов, вымученно улыбаясь, отнекивался.

      – Ну, искусители! Что ни день, предлагают возглавить то Вооружённые Силы, то аж целый Советский Союз. Да его – Советский Союз – вначале восстановить надо!

      – Вот и восстановим! С вами во главе.

      Макашов мягко похлопывал по столу ладонью.

      – Давайте всё-таки начнём с малого. Для начала просто восстановим союзный съезд. А дальше… дальше видно будет.

      До поздней ночи совещались в гостиничном номере Виктора Алксниса, но ничего путного не шло никому на ум. Куря по очереди в раскрытое окно, депутаты с угрюмой настороженностью смотрели на дежурившие внизу, у гостиничного подъезда, милицейские машины.

      Кипели дебаты в штабе «Трудовой России». О том, как вести митинг-вече, кому на нём следует дать слово, Анпилов схлёстывался с соратниками в жарких спорах.

      Терехов и другие офицеры добивались права участия для казаков, православного духовенства, представителей реакционных и черносотенных организаций.

      – Виктор, поверь, мне эта публика тоже не близка. Но надо трезво смотреть на вещи. Если ориентироваться на одних лишь коммунистов, то критической массы не соберём никогда, – доказывал Терехов. – Наше общество дезориентировано и расколото. Массы не способны сойтись только лишь на платформе неприятия частной собственности – это факт. Но мы можем сойтись на платформе патриотизма, защиты державы. Среди некоммунистов тоже есть искренние патриоты. Да и на казаков ты бочку зря не кати. Они ребята, что надо. Все прошли через армию, многие с опытом Афганистана. В Приднестровье сейчас держатся молодцами.

      Анпилов морщился, шевелил ноздрями, будто скверный запах чуял.

      – За державу стоять – это хорошо. Но! – он приподнял указательный палец. – За советскую державу! Нельзя разводить