Барабаны осени. Диана Гэблдон

каменные ступеньки убегали вниз и терялись в плескавшейся воде. У причала болталась лодка. Весельная, в такой можно отправиться на рыбалку или прокатиться по водной глади.

      – Хочешь? – кивнул на нее Джейми.

      – Почему бы и нет?

      Наверное, Джейми чувствовал то же, что и я, – желание оказаться подальше от дома и Иокасты, спокойно все обдумать.

      Мы сошли по ступенькам. Но прежде, чем я успела ступить в лодку, Джейми повернулся. Он притянул меня к себе и нежно поцеловал, а потом крепко обнял, уткнувшись подбородком мне в макушку.

      – Не знаю, – тихо ответил он на незаданные вопросы.

      И, шагнув в лодку, протянул мне руку.

      Некоторое время мы плыли в молчании. Ночь стояла безлунная, лишь в воде отражались звезды. Мои глаза постепенно привыкли, и я стала различать темные очертания деревьев.

      – Ничего не хочешь сказать? – наконец промолвил Джейми.

      – Решать не мне. – В груди стало тесно.

      – Разве?

      – Она твоя тетушка. Это твоя жизнь. Значит, решать тебе.

      – А ты просто наблюдаешь, да? – Джейми закряхтел, работая веслами. – И это не твоя жизнь тоже? Или ты все же меня покинешь?

      – Ты о чем? – испуганно выпрямилась я.

      – Может, для тебя это слишком.

      Джейми низко нагнулся, и я не видела его лица.

      – Если ты про лесопилку…

      – Нет. – Он откинулся назад с кривой усмешкой. – Беды и смерти тебя не очень-то пугают, саксоночка. А вот каждодневные мелочи… Я же вижу, как тебя передергивает, когда чернокожая служанка расчесывает твои волосы или когда мальчишка забирает туфли, чтобы почистить. Рабы на лесопилке… Тебе это все не по душе, верно?

      – Да. Я… я не могу владеть рабами. Я рассказывала…

      – Рассказывала. – Джейми откинул с лица прядь волос, а затем посмотрел мне прямо в глаза. – Если я выберу эту жизнь… сможешь ли ты быть со мной и дальше, саксоночка? Наблюдать и бездействовать… Потому что мы бессильны, пока тетушка не умрет. И даже тогда вряд ли мы что-то изменим.

      – Ты о чем?

      – Она не станет освобождать рабов… зачем ей? И я не смогу их освободить, пока она жива.

      – Но когда ты унаследуешь плантацию…

      Я умолкла. Да, обсуждать смерть Иокасты ужасно… Впрочем, ей чуть больше шестидесяти, и, за исключением слепоты, она абсолютно здорова.

      Тут я поняла, что Джейми имеет в виду. И правда, смогу ли я день за днем, месяц за месяцем, год за годом жить, считаясь рабовладелицей? Ведь притвориться, что все иначе, не выйдет, не выйдет утешать себя мыслью, что я лишь гостья, чужестранка.

      Я прикусила губу.

      – И даже тогда, – продолжил Джейми, отвечая на мою неоконченную фразу, – ты разве не знаешь, что рабовладелец не имеет права освобождать рабов без письменного разрешения Ассамблеи?

      – Чего?! – уставилась я на Джейми. – Это еще почему?

      – Плантаторы боятся вооруженного