Барабаны осени. Диана Гэблдон

и не важно, а вот для меня – да. И это не пустяк, сам знаешь, иначе не признавал бы свою неправоту.

      Губы Джейми дрогнули еще заметнее. Он глубоко вздохнул и уронил руки.

      – Что ж, согласен, наверное, следовало сказать тебе про Бирнса. Но ты все равно к нему отправилась бы, даже предупреди я тебя о столбняке. Ты ведь поехала бы, зная, что ничем не сможешь помочь, верно?

      – Да. Даже если… да, поехала бы.

      Я и в самом деле ничего не сумела бы сделать. То «обезболивающее», что вырубило Майерса, при столбняке не помогло бы. Спазмы способен ослабить лишь укол кураре. Поэтому Бирнса я смогла бы лишь утешить своим присутствием. Правда, сомневаюсь, что он оценил бы или вообще меня заметил.

      – Я врач, – произнесла я уже мягче. – Разве ты не понимаешь?

      – Понимаю, – буркнул Джейми. – Думаешь, я тебя совсем не знаю, саксоночка?

      Не дожидаясь ответа, он продолжил:

      – О случившемся на лесопилке пошли разговоры… естественно. Когда у тебя на руках умер… ну, прямо никто не говорил, что ты убила его намеренно. Но эти мысли легко прочесть на лицах окружающих. Даже не про убийство, а что ты могла позволить ему умереть, чтобы спасти от петли.

      Я уставилась на свои руки, настолько бледные, что они почти сливались с атласом платья.

      – А я думала об этом.

      – Знаю, – сухо отозвался Джейми. – Прочел по глазам, саксоночка.

      Я глубоко вздохнула, будто хотела удостовериться, что в воздухе больше не витает запах крови. Ноздри лишь щекотал терпкий аромат соснового леса. Я вдруг живо вспомнила больницу и хвойное обеззараживающее средство, которое перебивало, но не могло избавить помещение от въевшихся в стены запахов болезни.

      Еще один вздох, и я подняла взгляд на Джейми.

      – Ты думал, убила ли я его намеренно?

      Джейми слегка удивленно глянул в ответ.

      – Ты поступила бы, как сочла нужным. – Вопрос самого убийства он опустил. – Лучше бы тебе не связываться с обеими смертями, если ты понимаешь, о чем я.

      Я понимала. И уже не в первый раз убедилась, что Джейми – часть невидимых хитросплетений, которые мне никогда не постигнуть. Эти земли для него чужие, как и для меня, но он знает не только что люди вокруг говорят – это легко выяснить, стоит лишь заглянуть в таверну или пройтись по рынку. Джейми знает, как люди мыслят.

      А еще больше меня раздражало, что он знает, как мыслю я.

      – Так вот, – продолжил он, – я видел, что Бирнс умирает и что ты ничем ему не поможешь. Узнай ты о его болезни, то сразу же отправилась бы к нему. А после его смерти… люди, может, и не стали бы обсуждать, мол, странно, что оба умерли, так сказать, на твоих руках, но…

      – Они бы об этом думали, – закончила я.

      Джейми криво усмехнулся.

      – Тебя сложно не заметить, саксоночка.

      Я закусила губу. Не знаю, хорошо это или плохо. Такое внимание уже не раз могло стоить мне жизни.

      Джейми встал. Придерживаясь за ветку, он шагнул на землю и накинул на плечо плед.

      – Сказал