Барабаны осени. Диана Гэблдон

ароматы сосен, прогретых солнцем, и хруст иголок под сапогами. Приснилось.

      – Я не видела его лица. Я шла за ним по лесу, а он говорил, только я не разбирала… я спешила, пыталась догнать, чтобы расслышать, но не смогла.

      – Но знала, что это отец?

      – Да… может, я так подумала из-за гор. Мы с папой бывали в горах.

      – Правда? Я тоже поднимался в горы с отцом. Если когда-нибудь вернешься в Шотландию, пойдем с тобой покорять Манро.

      – Куда пойдем?!

      Роджер снова рассмеялся. Брианна вдруг вспомнила, как он отбрасывает назад густые черные волосы, которые вечно забывал подстригать, и щурит зеленые глаза, улыбаясь. Она поймала себя на том, что легонько касается нижней губы большим пальцем, и убрала руку. Он поцеловал ее на прощание…

      – Манро у нас называют любую вершину выше трех тысяч футов. А их очень много, так что народ соревнуется, кто сколько одолеет. Все равно что марки собирать или спичечные коробки.

      – А ты сейчас где, в Шотландии или в Англии? Нет, погоди, дай угадаю! Хм… Шотландия. Ты в Инвернессе.

      – Точно, – поразился Роджер. – Откуда ты знаешь?

      Брианна потянулась, скрещивая ноги под одеялом.

      – Ты по-другому произносишь «р», когда говоришь с шотландцами, – пояснила она. – Заметила, когда мы… были в Лондоне.

      Голос почти не дрогнул. Становится все легче и легче, подумалось ей.

      – Тепер-р-рь я чуть было не подумал, что ты ясновидящая, – рассмеялся Роджер.

      – Жаль, что ты далеко, – поддавшись порыву, произнесла Брианна.

      – Правда? – удивился он. – Ну… Я ведь приеду.

      – Роджер, слушай… Я не ответила на письмо…

      – Не волнуйся, – быстро сказал он. – Через месяц мы встретимся и обо всем поговорим. Бри, я…

      – Да?

      Брианна расслышала вздох и вспомнила, как поднималась и опускалась теплая, твердая грудь под ее ладонью.

      – Я рад, что ты согласилась.

      После разговора Брианна так и не смогла заснуть. Она встала с кровати и побрела на кухню за молоком. И, только на несколько минут застыв у холодильника, слепо глядя на полки, она поняла, что видит вовсе не бутылки кетчупа и открытые консервные банки. А стоячие камни, темнеющие на фоне бледного рассветного неба.

      Брианна выпрямилась, нетерпеливо фыркнув, и с грохотом захлопнула дверцу. Потом слегка поежилась и потерла руки – от кондиционера веяло холодом. Она машинально его выключила, затем подняла раму окна. В кухне тут же запахло теплой сыростью дождливой летней ночи.

      Следовало ответить на письмо… Она даже садилась за ответ, причем несколько раз, и с досады бросала, не дописав и до середины.

      Брианна знала почему. Или она только так думала. А вот внятно объяснить Роджеру…

      В какой-то мере это был простейший инстинкт раненого зверя – сбежать и спрятаться от того, что причиняет боль. Конечно, Роджер ни капли не виноват в случившемся год назад, но оказался неразрывно связан с теми событиями.

      И потом он был столь нежен, столь добр. Обращался,