Барабаны осени. Диана Гэблдон

потом еще немного потерпеть без сна? Самую малость?

      – Столько, сколько нужно, – заверила его я. – Но ты поспеши.

      Под ивами обнаружилась полянка. Я медленно разделась, с удовольствием ощущая дуновение ветерка и свободу от влажной одежды.

      Я осторожно ступила в воду, на удивление прохладную, даже холодную, по сравнению с горячим ночным воздухом. Илистое дно, стоило отойти от берега, стало песчаным.

      Хотя на реку влияли морские приливы и отливы, мы остановились достаточно высоко по течению, поэтому вода была свежей и пресной. Я попила и умылась, смывая пыль.

      В воду я вошла только до середины бедра, памятуя о предупреждении. О, как прекрасно почувствовать прохладу на коже после изнуряющей дневной жары и объятий ночной духоты! Я плеснула пригоршню воды на грудь. Капли, щекоча, стекли по животу.

      Близился прилив – небольшие волны бились о ноги, подталкивая к берегу. Но я еще не собиралась уходить. Мыла у меня не было, так что я просто несколько раз промыла волосы чистой водой, а кожу натерла песком, пока она не засияла от чистоты.

      Потом, забравшись на прогревшийся за день камень, я растянулась на нем, как русалка в лунном свете. Не спеша вычесала длинные, вьющиеся волосы пальцами. Несмотря на чудовищную усталость, я почему-то чувствовала себя живой, будучи в том состоянии, когда мысли замедляют ход, зато усиливаются ощущения. Моя грудь набухла, как два белых купола, усеянные прозрачными каплями. Я легонько коснулась соска – он медленно затвердел сам собой, словно по волшебству.

      До чего же здесь… да, волшебно. Тихой безветренной ночью я будто покачивалась на водах теплого моря. В небе, таком чистом над побережьем, ярко сияли звезды. Всплеск. Я уставилась на воду. Ничего – только круги на темной поверхности. Отражения звезд заметались в них, как светлячки в паутине.

      И вдруг посреди ручья наверх вырвалась морда. Во все стороны полетели брызги. Во рту Ролло билась рыба. Мелькнули чешуйки – он яростно мотнул головой и сломал ей хребет. Огромный пес медленно поплыл к берегу, отряхнулся и побрел прочь, сжимая свой обмякший ужин в зубах.

      Он на миг остановился, уставившись на меня. Желтые глаза и чешуя рыбы блеснули в обрамлении темной шерсти. Как на картине примитивиста. Как у Анри Руссо: бескрайняя дикость и полное спокойствие.

      Затем пес ушел, и на другом конце берега остались лишь деревья и то, что скрывалось за ними. А что там? Больше деревьев, подсказал разум.

      – Куда больше, – пробормотала я, вглядываясь в таинственный мрак.

      Цивилизованный мир – даже в такой примитивной форме, к которой я постепенно привыкла, – лежал тонким полумесяцем вдоль побережья. Двести миль в глубь континента – и уже не встретишь ни города, ни захудалой фермы. Дальше распростерлись долгих три тысячи миль… чего? Дикой местности, конечно, и таящейся опасности. А еще приключений… и свободы.

      Новый мир, полный страха и радости, ведь теперь мы с Джейми вместе навсегда. Расставания и печали остались позади. Даже мысли