Как быть съеденной. Мария Адельманн

рассказать им свою историю, потому что мой долг – слушать. Потому что я – разве этого недостаточно? – по чистому, дурацкому везению осталась жива.

      Неделя вторая

      Руби

      Руби открывает глаза. Над ней парят размытые лица, подсвеченные сзади люминесцентными лампами. Выложенный линолеумной плиткой пол под ней прохладен. Все ее тело зудит от пота и сырости. Голова болит так, словно ее разрубили надвое мясницким тесаком. Теплые пальцы касаются ее запястья, проверяя пульс. Это Уилл – он стоит рядом с ней на коленях.

      – Она приходит в себя.

      – Что случилось?

      – Дайте ей секунду.

      След из красной жидкости ведет к той точке, где она упала. Руби вся покрыта красным, пропитана им. Оно промочило насквозь ее красную футболку, стекает по складкам юбки из металлизированной ткани, струйками бежит по лицу и собирается в волосах. Они уже осмотрели ее, ища рану, но все знают: будь это ее кровь, Руби уже была бы мертва.

      – Ты упала в обморок. От перегрева. – Уилл по-прежнему склоняется над ней; вид у него почти героический, словно у врача в медицинской драме. – Ты не ранена?

      – Ничего особенного, – отзывается Руби, голос ее звучит хрипло и замедленно. Линзы ее очков покрыты розовыми мазками, как будто она пыталась протереть их, но безуспешно. Облизывает передний зуб – он выщербился. – Черт… – Руби чувствует, как от нее пахнет – кислый запах потного тела. В подвале прохладнее, чем снаружи, где царит жара в 32 градуса Цельсия, но все же недостаточно прохладно.

      Воет сирена.

      – Это не за мной? – спрашивает Руби. Звук сирены окончательно приводит ее в себя. Она приподнимается, опираясь на локти.

      – Разве не понятно? – Эшли стоит так, словно позирует для фотографа – одна рука лежит на талии, противоположное бедро выпячено, ступни слегка расставлены. Пот на ее коже выглядит скорее как смазка, как масло. Руби видит ее загорелые худые голени и бедра до того места, где они скрываются под черной джинсовой юбкой, выше пояса которой виднеется такой же загорелый торс, украшенный пирсингом; еще выше начинается розовый короткий топик на лямках.

      Эшли напоминает Руби какое-то насекомое: тем, как хлопают ее огромные ресницы, тем, как блестят огромные солнечные очки, сдвинутые почти на макушку, словно дополнительная пара глаз, тем, как невероятно раздражает ее присутствие.

      – Поздравляю, – говорит Руби. – Я вижу, твой пупок тоже помолвлен.

      Эшли строит гримасу.

      Уилл уходит, чтобы встретить «Скорую помощь». Руби видит, как его коричневые кожаные туфли мелькают за окном, выходящим в переулок.

      – Не было смысла вызывать «Скорую», – произносит Руби.

      Рэйна пытается помочь ей снять шубу, но Руби отказывается, и вместо этого Рэйна предлагает ей бутылку с водой. Руби жадно глотает воду, часть воды проливается и капает с ее подбородка; стальная бутылка блестит в свете потолочных ламп, словно пуля. Руби вытирает подбородок мокрым меховым рукавом, оставляя свежий мазок красного на губах, так что кажется,