Поэзия зла. Лайза Рени Джонс

Вот и сейчас один из таких моментов. С Робертсом нечто не строится. А когда вся твоя жизнь во многом вращается вокруг смерти, ты никогда не игнорируешь это самое нестроение. Иначе тоже можешь оказаться мертвым.

      Глава 4

      Перед тем как ехать, мы с Лэнгом решаем заручиться поддержкой компьютерной криминалистики. Лично я считаю, что путь к мужскому сердцу лежит хоть и не совсем через желудок, но все же нуждается в подпитке – особенно внутри команды, где все обычно перегружены и не избалованы похвалой. А потому сейчас, когда мы приближаемся к закутку Чака Уотерса – самозабвенного затворника, души не чающего в шоколаде, – я держу свою сумку наготове и вынимаю из нее не какой-нибудь «Баунти», а плитку настоящей «Годивы».

      Лэнг одобрительно подмигивает и слегка отстраняется, давая мне место для маневра. В ближайшей свободной кабинке я замечаю стул и вкатываю его в закуток Чака, усаживаясь рядом с ним за столом, куда первым делом выкладываю плитку. При виде подношения Чак с лукавинкой ухмыляется и смотрит на меня, пальцами все так же работая на клавиатуре. Мышечная память – великая вещь. Мой палец. Мой пистолет. Его пальцы. Его волшебная клавиатура с ответами, которые мне нужны сейчас, да и вообще всегда.

      – Дарить подарки я тебя не обязываю.

      – Не обязываешь. Но почти каждое раскрытое убийство для меня связано с твоими долгими часами. Которые я ценю. И кстати, мне действительно кое-что от тебя нужно. Вот прямо сейчас.

      Он издает грубоватый смешок, утробный и несколько крупноватый для мужчины ростом вровень со мной (я метр шестьдесят пять), а уж весом несравненно больше.

      – А много всего нужно? – Локтем подпихивает ко мне желтый линованный блокнот. – Давай списком.

      Я к блокноту не тянусь.

      – Все, что ты можешь дать по свежему делу Саммера. Я сейчас еду в медэкспертизу, но хочу наперед скакнуть к выводу, что причиной смерти стал цианид.

      – А еще знать, где убийца его раздобыл.

      – Совершенно верно. Несколько лет назад у нас было одно дело, и там фигурировал даркнетовский контакт, который мы так и не выявили.

      – Досье по делу Родерика Кенсингтона, – подсказывает Лэнг, опираясь на край кабинки с моей стороны, чтобы не всполошить Чака.

      Тот машет ему рукой и что-то записывает.

      – Понял… Так, зашел. Порядок. Подгоню также снимки его дома, имейлы и детализацию звонков, всякое такое.

      – Да, а еще сделай подборку поэта Артура Гитермана, – добавляю я, – с акцентом на стихотворении «Судьба».

      – Артур Ги-тер-ман, – вторит Чак, делая дополнительные пометки. – «Судьба». Досье по Саммеру. Понял. – Он вбивает имя и удивленно смотрит на меня. – Здесь указано, что дело ведет Робертс.

      – Тут все поменялось, – поясняю я. – Робертс экстренно переехал в Хьюстон.

      Чак собирает на лбу треугольник морщин.

      – Это убийство произошло три дня назад. Он работал на месте преступления, и по этим заметкам один из моих коллег выполнил для него нехилый объем работы. Вы уверены, что он действительно