Поэзия зла. Лайза Рени Джонс

с ним в прошлом году над одним делом. Наш человек. А что?

      – На меня перевели одно из его дел. Он вдруг резко засобирался в Хьюстон, но перед отъездом должен был меня проинструктировать. Так вот, теперь это в его планы как будто не входит. Телефон отключен.

      – У Робертса?.. Мать, ты, часом, не перегрелась? – Он укоризненно косится в мою сторону. – В смысле, уверена?

      – Ну а как же. Сейчас только его набирала.

      – Да ну, бред какой-то… Мы с ним еще на прошлой неделе выпивали, так он и словом ни о каком переезде не обмолвился. Ты, наверное, неправильно набрала номер.

      Он тянется к своей трубке, чтобы набрать Робертса, но я знаю, что не ошиблась. Делаю обратный путь через офис и заглядываю в кабинет шефа. Тот при виде меня тянет бровь вверх.

      – Что, дело уже раскрыто?

      – В процессе, – отвечаю я. – Мне не терпится поговорить с Робертсом. У вас есть его номер телефона?

      На лице шефа мелькает раздражение.

      – Он в системе.

      – Этот номер отключен.

      Мур смотрит тяжелым от недоверия взглядом.

      – Странно… До пятницы он еще в городе. Вы, наверное, неправильно набрали номер.

      Не мешало бы прямо сейчас подвести его к Лэнгу, который как раз пытается вызвонить коллегу с таким же нулевым результатом, но я решаю воздержаться и вместо этого наблюдаю, как Мур набирает номер на своей трубке. Вызов предсказуемо длится не дольше нескольких секунд.

      – Хм… Вы правы. Телефон выключен. Пожалуй, я перезвоню капитану Ньютону, начальнику Хьюстонского участка; точнее, он станет им в ближайшее время. У Ньютона на него свои выходы. Я дам знать, когда у меня состоится с ним разговор.

      Иными словами, пошла вон. Однако я этому направлению не следую. Во всяком случае, пока.

      – Капитан…

      – Перестаньте. К скандалу с вашим отцом это не имеет никакого отношения.

      Скандал.

      Это слово зловеще витает в воздухе и в моем сознании. Настолько, что хочется спросить, а справедливо ли оно липнет к тому, что попавший на пленку голос моего отца хвалит полицейского за «хорошую работу» после того, как тот убил подозреваемого. Но я этого не делаю. А прикусываю язык, причем сильно. Кажется, что еще чуть-чуть, и брызнет кровь.

      Капитан мне, возможно, и не друг, но думается, что неприязнью к моему отцу он кипел не без оснований. Мур суров и тяжел, но он хороший человек и отменный коп. Мой отец стоял за тем, чтобы я поступила в полицию, но он не был ни тем, ни другим; впрочем, это осложненная часть моей натуры, в которую большинство людей, включая порой и меня, врубается не до конца.

      Чувствуя в себе жжение двойного укола, который после смерти отца заставил меня разглядеть назначенный департаментом консультант (с моей помощью он обозначил их как «горе» и «гнев»), я возвращаюсь в общий офис и подхожу к своему столу.

      – А ведь ты права, – встречает меня Лэнг. – Телефон отключен. – Он понижает голос: – Это не…

      – Нет, – отрезаю я, прежде чем он успевает спросить об отношениях Робертса с моим отцом, потому что именно к этому