Поэзия зла. Лайза Рени Джонс

до пяти мучительных минут. Кончина той женщины была жестокой и скоротечной, навеки разлучив мать со своими детьми.

      В отличие от этого мужчины, защищающая своих детей мать не была привязана к стулу, но ее чудовище-муж позже сознался, что предоставил ей выбор. Он велел ей принять добытую им через Даркнет[2] таблетку цианида, а иначе он расправится с детьми. Он зарился на ее страховку. И женщина приняла яд ради спасения своих детей. Но он не пощадил и их, тоже скормив им таблетки, а затем подал это как коллективное самоубийство, оставившее его, безутешного, одиноко доживать свой век.

      Это болезненное воспоминание я отбрасываю, уже сосредотачиваясь на новом деле; формируется навскидку и гипотеза. Возможно, с этим человеком произошло нечто похожее на то, что случилось с той несчастной матерью. Вот почему руки у него свободны. Ему был дан выбор – добровольно принять смерть со вкусом отравы или же удостоиться чего-то, что в сравнении с этим на порядок хуже.

      Ненадолго я проникаюсь мыслью, что то старое дело, где орудием убийства значился яд, и есть причина, по которой я просматриваю это досье. Но затем вспоминаю отсылку капитана на мое знание поэзии. Переворачиваю страницу и нахожу фото с распечаткой стихотворения; она очень похожа на бумажку в печеньке с предсказанием. Во вкладыше помечено, что бумажка со стихом найдена у жертвы во рту, однако на ней нет следов рвоты. Любопытно.

      Эту мысль я тоже временно откладываю и вчитываюсь в строки:

      Кто смеется в зубах у ненастья,

      Тем не менее чая сквозь тьму

      Отыскать среди звезд тропку счастья,

      Где б Хозяин явился ему.

      – Этот стих мы «загуглили», – говорит Мур, видимо, следя за моим чтением. – Его написал…

      – Артур Гитерман, – опережаю я.

      Мур сосредоточенно сводит брови.

      – Этот стих из восьми строф. А здесь всего одна. Как вы ее уловили?

      – Не для того ли вы меня сюда вызвали? Как человека со знанием поэзии?

      – Да, действительно, – нехотя соглашается он. – Просто я не ожидал…

      – Что я в самом деле разбираюсь? Ну так сами видите.

      Мур всматривается в меня прижмуренными глазами.

      – А о чем этот стих?

      – Этот вопрос можно задать целой коллегии литераторов, и все мнения будут разниться.

      Он сжимает губы. Ему не нравится моя откровенность, обозначающая, насколько невозможно ответить на этот вопрос.

      – Ну а вы бы как определили?

      – Я бы сказала, о судьбе.

      Видимо, тест на эрудицию я сдала, поскольку капитан движется дальше:

      – Детектив, ведущий это дело, принял неожиданное решение перевестись в Хьюстон. Так что я волей-неволей вынужден его перепоручить.

      Я озадаченно приподнимаю брови; мысли теперь больше сосредоточены на уходящем детективе, чем на деле, которое, очевидно, попадет ко мне. Отдел у нас небольшой, всего из двенадцати сотрудников, которые знают друг друга как минимум неплохо. Но о переводе никто

2

Даркнет – скрытая сеть, соединения которой устанавливаются только между доверенными пирами, иногда именующимися как «друзья», с использованием нестандартных протоколов и портов. Является источником любой, в основном нелегальной, информации и услуг.