Темные времена. Мариэтта А. Роз

наконец сказал он. Зачем-то потёр руки. – Диван – это просто отлично. Но вот столик надо переставить.

      Он был красив. Высокий, прекрасно сложенный, золотистые волосы, миндалевидные разноцветные глаза. И крайней требовательный.

      В его звонке не было вопросов. Не интересовало, есть ли у «Лорейн, просто Лорейн» возможность принять в назначенное время. Просто поставил перед фактом.

      – Столик будет стоять вот здесь, – указал он. – Почему вы не записываете? Давайте, давайте! Я не рассчитываю на вашу память.

      Лорейн удивилась, поскольку обычно разговор записывала на аудио, а блокнот использовала только для пометок. Но всё-таки записала.

      – Нужна банка, – продолжил мужчина. – Большая такая, непрозрачная. У вас есть?

      Лорейн кивнула.

      – Отлично! Конфеты я пришлю. Она обожает сладкое! Это её успокаивает.

      – Почему диван – это хорошо?

      – Что? – искренне удивился мужчина. – Ах да! Диван… Во-первых, у неё болит нога, так будет удобнее. А во-вторых, в кресле ей будет легче спрятаться. А мне этого не нужно! Нет, не подумайте! Я не ломал ей ногу. Несчастный случай.

      Потёр губы.

      – Она злится… Я виноват, я понимаю. Но… Она не может уйти от меня так просто. – Вдруг заорал: – Не имеет на это право! Она моя собственность!! Это все знают.

      Откинулся на спинку, глубоко вздохнул. Переплел длинные, изящные пальцы.

      – Я сомневаюсь, что от терапии будет толк. По мне так проще увезти её куда-нибудь и просто подождать, когда успокоится. Она простит меня. Я знаю. Уверен! Она всегда меня прощала. Даже в тот раз… – Судорожно вздохнул, сказал уже более решительно: – Ей просто нужно время. Но один мой друг, хотя у меня не так много друзей – в общем, Тим, уверил, что терапия произведёт на неё нужное впечатление. Вроде как демонстрация готовности к переговорам.

      Разноцветные глаза стрельнули из угла в угол.

      – А это важно! Я это понимаю. Мне часто приходится вести переговоры, и порой нужно делать разную хрень, чтобы в итоге получить то, что хочешь. Это политика. Здесь тот же принцип. Не обижайтесь!

      Лорейн кивнула: не обижаюсь.

      – Я понимаю, что придётся в чём-то уступить. Увеличить содержание, например, – тонкие губы на фразе сжались в чёткую линию.

      Тут же небрежно махнул рукой:

      – Пусть! Я согласен. Только не нужно ей об этом говорить, вдруг обойдусь лишней парой платьев. Или… не знаю… Что она может захотеть? Знаете, её желания всегда ставят меня в тупик – они слишком простые. Даже примитивные. Она как-то захотела куклу на день рождения. Куклу! Я ей луну могу подарить, а она просит какую-то игрушку. Мол, мечтала о такой в детстве.

      Выдохнул.

      – Купил. Обрадовалась. Хранит.

      Помолчал немного. Спросил:

      – Скажите, а в чём суть терапии?

      – Мы будем разговаривать, обсуждать.

      Правая бровь визитера вопросительно выгнулась.

      – И это всё?

      – А что вы хотите? – поинтересовалась Лорейн.

      – Этого мало! Этого определенно мало!

      Мужчина вскочил. Несколько раз метнулся из угла в