На рокадном направлении. Андрей Владимирович Фаниев

Матчасть пулеметов изучили, надо бы стрельбы провести и гранаты настоящие покидать.

      – Надо, обязательно надо, – он пододвинул лист бумаги. – Пиши, что требуется. Послезавтра прибывает новый начальник, я ему передам и расскажу о том, что подготовка у нас организована отлично.

      Лавр удивленно взглянул на Шулишова:

      – Переводят меня, Лавр Павлович, куда, сам ещё не знаю. Утром встречаюсь с новым начальником, а вечерним поездом в Москву за назначением.

      – А кого прислали? – осторожно спросил Лавр.

      – Волошенко⁵⁰. Ты не переживай, он не с улицы к вам идёт. Ещё в 1931 году в ОГПУ начинал, а к нам с должности начальника отделения центрального аппарата идёт. Я справочки навёл, говорят, толковый мужик.

      ***

      Сентябрь 1920 года

      Кубанская область. Черкесские сады

      – Ваше благородие, взгляните! Там под деревом, кажется, казак убитый лежит!

      Поручик, в пропитанной потом гимнастёрке, с красными, отороченными чёрным галуном погонами Константиновского училища, потянув повод, подъехал к лежавшему на земле человеку. Спешившись, он снял фуражку и перекрестился:

      – Двадцать минут – на перекур и рытьё могилы. Тело есаула предать земле по православному обычаю.

      – Владимир Петрович, – обратился к нему юнкер, – местные всех будут хоронить, тем более своего брата казака не оставят. Убитых по обочинам много лежит, всех не перехороним, да и красные уже поджимают.

      – Юнкер! – поручик зло сощурил глаза. – Перед вами тело убитого в бою русского офицера! Вашего брата по оружию, а вы изволите быть дворянином и обучаетесь в училище, девиз которого «Помните, чьё имя носите!».⁵¹ Стыдитесь! Исполнять!

      Пока юнкера рыли могилу, он внимательно осмотрелся и по взрыхлённой конскими копытами земле и кровавой полосе представил примерную картину произошедшего. Могилу уже почти закончили. Выровняв лопатой края ямы, юнкер протянул руку и, с помощью товарищей выбравшись наверх, доложил:

      – Готово, Владимир Петрович!

      Поручик снял фуражку и, прочитав «Со святыми упокой, Христе, душу раба твоего», перекрестился и скомандовал:

      – Опускайте!

      Два юнкера, подняв тело, уже начали опускать его в яму, как вдруг один из них вскрикнул:

      – Владимир Петрович! Он, кажется, живой!

      В подтверждение раздался лёгкий стон.

      – Фельдшер, осмотрите раненого! – приказал поручик. – А вы, – он взглянул на юнкеров, продолжавших держать тело над могилой, – подгоните повозку!

      Через пару вёрст Владимир Петрович придержал коня и подождал, пока с ним поравняется санитарная повозка, ехавшая в конце колонны:

      – Ну как он, Иван Митрофанович? Не пришёл в сознание?

      Фельдшер покачал головой:

      – У него пробито лёгкое и очень большая кровопотеря. Я его перевязал, но… – он покачал головой: – Шансы выкарабкаться, прямо скажем, невелики.

      Поручик вздохнул:

      – Будем везти за собой, не бросать же его.

      – Может, местным передадим? Боюсь, транспортировки