На рокадном направлении. Андрей Владимирович Фаниев

подошло Рождество. Несмотря на то что Людмила была членом партии, она всегда старалась его отметить и, вспоминая близких ей людей, накрывала стол. Это праздник напоминал ей детство. В Сочельник она испекла пирог и приготовила по старинному семейному рецепту, который помнила ещё с юности, щуку. Свернула её кольцом и красиво уложила на блюдо, к которому мужа не подпускала до появления первой звезды.

      Они сели ужинать и Лавр открыл бутылку кагора.

      – Будем пить и Бога славить, – сказал он, протягивая рюмку, и в это время зазвонил телефон.

      – Вечер добрый, Палыч! Как отдыхается? – Федотов устало рассмеялся: – Как подумаю о тебе, аж завидки иногда берут.

      – Как сказать, Никифор Максимович, отдыхать не работать. Если честно, то, конечно, скучаю. Но связей не теряю.

      – Да я знаю! На неделе по три раза на службе появляешься. Виктор рассказывал, что с твоей подачи группу малолеток взяли. За что тебе большое спасибо!

      – За что? – искренне удивился Лавр.

      – За то, что службу не забываешь и молодым помогаешь! – серьёзно сказал Федотов. – Скажи, завтра к трём сможешь подойти? Разговор есть.

      – Конечно смогу, – бодро ответил он. – В 15.00 я у вас.

      – Вот и славно! Тогда до завтра, – с удовлетворением произнёс начальник ОУР и положил трубку.

      – Федотов звонил, – обернулся он к Людмиле, – просил завтра к трём зайти.

      – А, старый боевой конь уже забил копытом? – усмехнулась она. – Может, ты обходной у кого-то подписать забыл?

      – Нет, – уверенно парировал он: – Без обходного радиоприемник не подарили бы!

      На следующий день без четверти три Лавр уже был в управлении: он вышел пораньше и с удовольствием прошёлся по заснеженному городу, разглядывая витрины, в которых ещё висели новогодние украшения. Поздоровавшись со знакомыми, без двух минут три он постучал в дверь.

      – Заходи, Лавр Павлович, – Федотов вышел из-за стола и протянул руку: – Присаживайся, закуривай, разговор долгий и серьезный.

      Когда они выкурили по папиросе, Никифор Максимович, налив чаю, сказал:

      – Руководство обеспокоено сложившейся политической ситуацией. Гитлер оккупировал всю Западную Европу и на этом не остановится. Мы находимся на грани войны с немцами.

      – А как же Пакт о ненападении? – обескураженно спросил Лавр.

      – Плевать он хотел на этот пакт, – просто ответил Федотов. – Захотел оккупировать Польшу, переодел уголовников в польскую форму, расстрелял радиостанцию в Гляйвице, заявил во всеуслышание, что поляки напали первыми, и за месяц установил свою диктатуру. Он накопил огромный военный потенциал, а мы у него как кость в горле. В Москве это прекрасно понимают. Если ты помнишь, ещё в июне по команде сверху началась подготовка милиционеров на полевых сборах, оперсостав мы не привлекали, и ты этого не знал, а в конце октября в составе НКВД было образовано Главное управление местной противовоздушной обороны.⁴¹ Как ты думаешь, это всё просто так?

      – Нет, конечно. Ситуация в мире действительно напряженная.

      – Дело