Под знаком Амура. Зов Амура. Станислав Федотов

незнакомыми людьми, но ради дела можно было и потерпеть.

      Однако Сенявин не собирался обниматься. Он слегка похлопал Анри по плечам:

      – Рад, очень рад, mon cher ami[16]! – и любезно поинтересовался: – У вас, конечно, есть рекомендации от виконта?

      Голос Сенявина, широкий рокочущий баритон, очень шел его крепкой гвардейской фигуре и вызывал невольное расположение к его владельцу. Однако Анри не поддался напористому обаянию директора департамента. Он молча подал Сенявину небольшой платок белого батиста и без приглашения уселся в кресло у стола, закинув ногу на ногу и водрузив на колено свою шапку.

      Сенявин прошел к застекленному шкафу, достал флакон с притертой пробкой, полный золотистой жидкости, и смочил платок. На потемневшем батисте проступили красные буквы. Сенявин бросил быстрый взгляд на Анри и погрузился в чтение.

      Анри ждал, осматривая кабинет. В отличие от приемной кабинет ему понравился: ничего лишнего, все для дела. На полированной столешнице письменный прибор из недорогого нефрита, стилизованный под Восток, кожаная папка для бумаг, с правой стороны стопка чистых листов. Стены обшиты панелями светлого дерева, у одной, напротив окон, три застекленных шкафа с книгами. За спиной хозяина кабинета большой портрет императора в полный рост в парадном мундире. Николай с него внимательно вглядывается в каждого входящего в кабинет. Лучше бы хорошенько рассмотрел сидящего перед тобой, подумал Анри. Ему всегда были отвратительны продажные люди, а теперь приходилось постоянно иметь с ними дело. Что ж, согласился работать – терпи, если хочешь увидеть Катрин.

      Сенявин вернулся на свое место по другую сторону стола и в задумчивости постучал пальцами по полированной поверхности.

      – Что вас интересует?

      – Генерал-губернатор Сибири Муравьев, – сухо сказал Анри.

      – Восточной Сибири, – уточнил Сенявин. – В России есть еще Западная Сибирь, которой управляет генерал-губернатор князь Горчаков. – Он перестал стучать, поставил локоть на стол и подпер кулаком подбородок. – Ну что вам сказать про Муравьева? Честолюбив, смел и весьма умен. Предан государю и Отечеству. Неподкупен. Строг и порою жесток с подчиненными офицерами и расположен к нижним чинам, для них он отец-командир. Вспыльчив до затмения разума, но быстро отходчив.

      – Вижу, вы к нему расположены?

      – Нет. Просто должен сказать правду.

      – Его семья, окружение?

      – Супруга – ваша соотечественница, урожденная Катрин де Ришмон. – Пристально глядя на визитера, Сенявин заметил, как при этих словах потемнело лицо гостя. Эге, подумал он, тут дело явно нечисто, к политике примешались личные отношения. Но продолжил столь же бесстрастно: – Приняла православное крещение под именем Екатерины Николаевны. Обвенчана с Муравьевым ровно год тому назад, в бытность его тульским губернатором. Детей нет. Два младших брата, Вениамин и Александр, и три сестры – Екатерина, Александра и Вера. К сибирским делам никто из них отношения не имеет.

16

Мой дорогой друг (фр.).