Хозяйка «Волшебной флейты» – 2. Анна Эристова

тревожно. Парень отмахнулся:

      – Не беспокойся, барышня, куда надо, туда и едем.

      – Как тебя зовут хоть?

      – Оськой кликали с утра, – отозвался он.

      – Тоже мне, большой мальчик вырос, а всё ещё Оська! – фыркнула. Он оглянулся, серьёзным взглядом смерил меня и сказал:

      – Ну пущай Йосип будет. Йосипом зови.

      – Хорошо, а я Татьяна, – представилась, потом добавила: – Ивановна.

      – Ишь! – хмыкнул Йосип. – Ива-ановна! А нос-то дорос?

      – За своим смотри, – посоветовала с улыбкой. – Ты у Полуяна служишь?

      – Так… Маленько, – неохотно ответил он. – Ты меня не спрашивай, Татьяна Иванна, неловко мне тебе не говорить, а говорить можно ль, того не знаю.

      – Не буду спрашивать. Скажи только: долго ещё ехать?

      – Не-е, уж маленько осталось! Н-но, шальная, но!

      Лошадка дёрнула коляску и побежала быстрее. А я закрыла глаза. Куда я еду, что я делаю… Позволила себе слабость, отдалась под крышу бандиту. Но у меня не было выбора, правда. Без Городищева в этом городе у меня не осталось заступников, а Трубин не остановится, пока не отправит меня на каторгу. Полуян так Полуян. Но нужно держать его на расстоянии вытянутой руки, не позволяя вторгаться в личное пространство. Он способен…

      – Эй, барышня, слезай, приехали!

      Я распахнула глаза и уставилась на небольшой домик с облезлым фасадом и обшарпанными рамами, который охраняли корявые деревья без листьев с претензией быть садиком. Окружала этот садик покосившаяся ограда, в которой не хватало штакетника. Йосип спрыгнул с козел и протянул мне руку:

      – Пожалте, барышня.

      – Ты куда меня привёз? Что это за собачья конура?

      – Не всё то, чем кажется, – подмигнул мне Йосип. – Но ежели желаешь, провожу тебя до места.

      Я оперлась на его ладонь и сошла с коляски, закутавшись в шубу. Мы пробрались через заросли густой травы к крыльцу, и мой провожатый стукнул в покосившуюся дверь три раза быстро, два раза медленно и потом ещё раз. А я поёжилась, окружённая сумерками, в которых тени от деревьев показались страшными чудовищами. Они съедят меня, маленькую, беззащитную, икнут и в зубах поковыряются веткой…

      Из глубины дома послышались шаги, дверь скрипнула, и в щели показалось лицо женщины. Она оглядела меня подозрительно, потом скользнула взглядом по Йосипу и выдохнула:

      – А, это вы… Упадайте.

      И она распахнула дверь, пропуская нас в тёмный сырой коридор. Потом тщательно закрыла её, вынула из-за перегородки свечу и в её свете отворила другую дверь, посолиднее. Оттуда пахнуло теплом, печным жаром, запахом мёда и яблок, и я жадно вдохнула всё это. Ох, есть хочется! Чаю хочется! Лечь и вытянуть ноги…

      Я вошла первой, не выпуская полы шубы, обёрнутой вокруг тела. А мне навстречу с диванчика, обтянутого жёлто-пёстрой тканью поднялся Митька Полуян собственной персоной. Отставив чашку с горячим чаем, развёл руки:

      – Ба-а! Кого я вижу! Татьяна Ивановна, дорогая ты моя!

      – Дмитрий Полуянович, –