Лудингирра. Сергей Николаевич Фирсов

сухо ответил старик. – Они часто сюда наведываются, шакалы! А царская армия вместо того, чтоб нас защищать – нас же и убивает! Только вы и есть наша опора, да продлят боги дни вашей жизни.

      Лудингирра хотел сесть поудобнее, но схватился за плечо и застонал.

      – Ты ранен? – спросил хозяин.

      – Есть немного.

      – Не беда, скоро придет моя дочь и поможет с раной.

      Лудингирра чувствовал себя прескверно: ныло плечо и болела голова, а в сердце поселилась тревога. Что если хозяйская дочь придет не одна? И что если она вдруг поймет, что мы из Эреду? Он уже взглядом стал показывать Эннаму на выход, дабы намекнуть, мол, пора отсюда убираться, но слуга покачал головой и покидать дом не спешил.

      Лудингирра более не мог находиться здесь и направился к выходу, где и столкнулся с дочерью хозяина.

      – Хвала Энлилю! – сказал приятный женский голос.

      – Вечная хвала! – ответили Лудингирра и Эннам.

      – У нас гости?

      – Это наши воины. – пояснил отец. – Один из них ранен… Тот, что помоложе…

      – Проходи в дом, не стой на пороге. – сказала она твердо. – Садись сюда к свету.

      Дочь хозяина была молода и статна. Особой красотой она не отличалась, была в ней простота и даже некоторая грубость. Это и подкупило Лудингирру. Он забыл и о своей тревоге, и о том, что он им враг. И даже рана сама собою поутихла.

      – Чего смотришь?! – спросила женщина. – Ну, же! Снимай доспех!

      Но Лудингирру вдруг что-то остановило. Спустя мгновенье он понял, что именно. Ее взгляд. Она смотрела в центральную пластину доспеха, на которой красовалась эмблема царя – крылатая колесница, запряженная четверкой лошадей.

      Женщина не испугалась, не закричала. Она попятилась назад и тихо прошептала:

      – Они из Эреду! Отец, ты впустил в дом врагов!

      Глава четвертая

      Лудингирра впал в некоторое замешательство и кинул взгляд в сторону выхода. Его слуга действовал более решительно. Он схватил женщину и крикнул:

      – А ну тихо, ты! Старик, ты тоже не высовывайся! Мой господин, там у сарая веревка есть – давай сюда!

      Лудингирра метнулся в сарай, а после чего принялся их связывать. Эннам все переживал, что веревка слишком тонкая и может порваться. И он непрестанно повторял:

      – Крепче, крепче затягивай, мой господин! Вот так! Нет, еще на один узел…

      Лудингирра выполнил работу и уже на пороге дома услышал:

      – За деяние свое проклят будешь! Я знаю, что говорю! Скоро сам увидишь… – так сказала дочь хозяина. Сказала тихо, твердо, холодно. И от этого холода Лудингирра оцепенел.

      – Господин, надо торопиться! – Эннам уже отвязывал пару коней.

      – Может хоть его оставим? – спросил Лудингирра, указывая на жеребенка.

      – Нельзя, мой господин, никак нельзя. Это наша еда…

      Ехали ночью, чтобы случаем не нарваться на лагашцев. Эннам высматривал дорогу в лунном свете, а Лудингирра размышлял о том, как же скверно вышло с хозяином дома и его дочерью. Все что случилось в финиковой роще он считал недостойным чести истинного воина. Ему