Исключительно твой. Юлия Резник

с-полтора.

      Отец дает прием в честь моего тридцатилетия. Я обижу родителей, если просто так сдернусь. Мужики синхронно стонут. Здесь им скучно. Не спасает даже знаменитое кавказское гостеприимство, потому что так же сильно оно обязывает. Вести себя сдержанно и достойно. А мужики хотят дурить. И толку, что взрослые дядьки?

      – Чего хоть ждем? Я уже обожрался. Обпился… – жалуется Антон.

      – Теперь главное – не обоссысь, – ржет Назар.

      Смотрю на эту троицу с иронией. Хочется тоже бросить что-нибудь эдакое. Скабрёзное. Чтоб от них не отставать. Но я в доме родителей. Это сдерживает. Я хорошо воспитанный мальчик. Гордость отца.

      – Марик…

      – Мама…

      – Зара Джамильевна, – заискивающе улыбаются мужики. Мама у меня – красавица. Однажды мы чуть не сцепились с Назаром. Он ляпнул в ее адрес что-то недопустимое, не со зла, конечно, но я закусил удила. Все же разница культур иногда дает о себе знать, хотя в большинстве своем мы уже разобрались, что можно, а что – харам. Мужики у меня понятливые. Деликатные даже, пусть порой в это сложно поверить. Кланяются, загребущих лапищ к маме не тянут. Трогать чужую женщину – харам.

      – Мальчики, – улыбается мама. Некоторым мальчикам хорошо за тридцать. Но против такого обращения они не возражают. Только в ответ тянут губы. – С тобой отец хочет поговорить.

      Оглядываюсь на мужиков. Те вздыхают, понимая, что продолжение праздника теперь откладывается на неопределенный срок. Мама, замечая это, улыбается шире. Мама все про меня понимает. Мама мудрая…

      – Иди, потом сразу можешь уехать. – Её улыбка гаснет. Та-а-ак. С чего бы вдруг?

      – Я должен к чему-то подготовиться?

      – Отец сам все тебе расскажет.

      Пропускаю маму в приоткрытые двери.

      – Мам?

      – Это мужской разговор.

      Склоняю голову. Мама целует в лоб. Мужской – так мужской.

      – Отец…

      – Заходи, Марат. Как ты?

      – Все хорошо. – Усаживаюсь напротив в кресло. – Спасибо за вашу речь в начале вечера. Я тронут.

      Это правда. Отец был хоть и сдержан, но дал понять, что в самом деле мною гордится. Это важно. Я давно перерос те проекты, которые он мне до этого поручал, и надеюсь, что теперь, когда я проявил себя лучшим образом, мне, наконец, доверят семейный бизнес. Или хотя бы одно из его направлений.

      – Заслужил. – Отец настроен добродушно, я чуть расслабляюсь. – Ты хорошо справляешься с делами.

      – Спасибо. У меня перед глазами достойный пример. Как там у нас говорят? Лучше сиди там, где нет Аллаха, чем там, где нет старшего?

      – Не всякому чужой пример помогает. Я же могу не переживать за дело своей жизни. Это дорогого стоит.

      – Я не подведу.

      – И тут у меня нет сомнений. Теперь меня в гораздо большей степени волнует другое.

      – И что же?

      Отец помешивает в хрустальной армуде чай. Аромат наполняет комнату. Моя бабушка говорила, что в доме всегда должно пахнуть уютом, чтобы гость не захотел из него уходить. Я уношусь в детство, в воспоминания. Отец тоже как будто никуда не спешит. Вместо прямого ответа на мой вопрос он заходит издали.

      – Зара говорит, что это все слишком на тебя давило.

      – Я не жалуюсь.

      – И не жаловался никогда, да. Но твоя мать уверена, что из-за слишком большой ответственности, которую на тебя наложило наследие, ты упустил нечто важное.

      – И что же? – я пытаюсь не хмуриться, но мышцы так и сводит.

      – Тебе тридцать. А ты не женат.

      Ну, мам! Блин… Что за подстава?

      – Это дело нехитрое.

      – И все же. Плохо то наследство, которое некому передать.

      Это ж мы теперь и о детях, так? Вот и как я настолько влип?! Все же хорошо было.

      – Отец, вы сейчас к чему-то конкретному клоните?

      – Тебе надо жениться.

      Кому надо? Да какого хрена вообще?!

      – Не на ком, – выкручиваюсь.

      – Да что ж, мы тебе не найдем невесту? У Алима две дочери. У Фариза. А у нас с ним, кстати, один проект.

      – Отец…

      – Хорошие чистые девочки.

      Да ну что такое-то?! Почему мне кажется, я в ловушке?

      – И? Я же ни одну из них даже не знаю.

      – Познакомитесь. Я твою мать вообще впервые на свадьбе увидел. И ничего, как видишь, счастлив.

      Хочется спросить, не должен ли я быть благодарен за то, что я все-таки увижу невесту до свадьбы, но хамить отцу – последнее дело. Я так не унижу. Ни его, ни себя.

      – Вы уже все решили, да?

      – Решать это лишь тебе.

      Слова-слова…

      – Я подумаю.

      – Фариз с семьей в скором времени будет здесь. Мы могли бы устроить встречу.

      Кто бы сомневался?

      – И тогда, полагаю, никто не стал