Бабочки в киселе. Оксана Васильева

лотка. Торговка семечками лениво переругивалась с мороженщицей, прячущейся под полосатым зонтиком тележки.

      Таксист помог Герману вытащить чемодан и тут же уехал, ворча, что вряд ли найдёт пассажиров на обратную дорогу в такое время из такой дыры.

      Герман покатил багаж к пристройке, из открытых окон которой раздавались знакомые каждому музыканту звуки инструментов, одновременно играющих каждый своё.

      Левое колёсико на чемодане заедало, Герману то и дело приходилось оборачиваться и идти спиной. Неудивительно, что они чуть не столкнулись. Когда Герман в очередной раз оторвался взглядом от колёсика, чтобы посмотреть вперёд, он неожиданно увидел мчащегося прямо на него полного седого мужчину на самокате. Они не сшиблись каким-то чудом. Герман отпрянул вправо, мужчина на самокате отпрыгнул в другую сторону. Отпрыгнул так резко, что самокат вырвался у него из рук и отлетел на газон.

      – Извините, – с трудом произнёс горе-гонщик. Он тяжело дышал и хватался рукой за поясницу.

      Герман не успел ответить, как мужчину окружила стайка детей лет десяти-одиннадцати и заверещала:

      – Леонид Андреевич, ну вы даёте!

      – Кто ж так разгоняется с первого раза?

      – Вы неправильно отталкиваетесь, давайте покажу?

      – Что, опять спина, да?

      – Ох, зря я повёлся на ваши уговоры! Вот, чуть человека не сшиб! – мужчина улыбнулся Герману и тут заметил, помимо чемодана, виолончельный кофр. – И какого человека – музыканта! Который, подозреваю, не просто так шёл мимо, да? Вы ведь Герман Владимирович?

      Так Герман впервые увидел директора музыкальной школы № 2 города Новозаводска.

      Школа была небольшая, учеников на восемьдесят, и находилась почти на краю города в спальном районе. Герман вёл уроки в кабинете для теоретических дисциплин, на первом этаже, напротив актового зала. Здесь внизу занимался ещё Строкин. Директор обучал трёх альтистов и скрипача Сёму. На втором работали: духовик Слава Антипов, с виду совсем мальчишка, светлоглазый и светловолосый, тонкий, как флейта, внук незаменимого школьного концертмейстера Маргариты Генриховны Жахт, ведущей, к тому же, часы общего фортепиано, причём расписание для Маргариты Генриховны составлялось настолько плотное, что она, кажется, не покидала стен школы много лет, потому что некогда; семейная пара виолончелистов Ганелиных, чьи кабинеты находились рядом; повелительница хора и хозяйка хорового класса, дама средних лет Наталья Юрьевна Модестова, а также три преподавателя скрипки – сухонький, уже вне всякого возраста Аркадий Васильевич Прянишников в неизменном сером костюме с бабочкой, Виктор Алексеевич Потёмкин, мультиинтструменталист, утверждающий, что настоящий музыкант немыслим без занятий спортом, и держащий в кабинете гантели, и, наконец, заместитель директора по учебной и воспитательной работе Евгения Александровна, красивая молодая женщина, ровесница Германа, оказавшаяся женой директора.

      Она на первых порах и взяла над новым педагогом шефство, объясняя, как действует школа, и не давая