Двадцать восьмая осень. Паша Сомов

лишь за сгорбленной спиной

      Несёт и прячет робко от прохожих.

      Как ты несёшь, мой друг, мне наплевать —

      Не бросишь ты, и я её не брошу.

      Но мне позволь по-своему держать,

      Нести и никого ей не тревожить.

      «Не учи меня жизни, прохожий…»

      Не учи меня жизни, прохожий.

      Почему все так любят учить?

      Когда нужен совет мне хороший,

      Я могу подойти и спросить.

      А швырять свою истину мокрой

      И зловонной тряпкой в лицо —

      Обернётся досадой огромной

      И ответным грубым словцом!

      Я не видел, того, кто умеет

      Жить, как мне хотелось бы жить.

      Только те, кто рвётся учить,

      В разговоре так часто имеют

      Оправданий скрытую нить.

      В вечной схватке с собою, лентяем,

      Важных знаний неся новый груз,

      Всё яснее одно понимаю —

      Я в философы слабо гожусь.

      Ничего я о жизни не знаю,

      Но терять не хочу её вкус.

      Не учи меня, все мы питаем

      Одинаково радость и грусть…

      Душа

      Послушай, я – душа твоя.

      Тебя я снова разбудила,

      Не для того, чтоб сон украсть!

      Мне полно твоего вранья!

      Не хочешь знать того, что я,

      Утратив над тобою власть,

      Иную душу полюбила!

      Ты потому опять не спишь,

      Что время тратишь на того,

      С кем быть твердит твоя слепая,

      Простая логика скупая.

      Я не приму вовек его,

      И ты меня не убедишь,

      И будущим не испугаешь.

      Я пуще будущее знаю —

      Под сорок лет бутылка злая

      Добьёт тебя и будешь звать:

      «Ну где же ты, душа живая?

      Как мог тебя я променять?»

      А я, проснувшись, оживу,

      Напомню, как, меня терзая,

      Ты не заметил, что реву,

      Что вопль мой сильнее бури.

      И уж тогда ты не забудешь,

      И уж тогда ты всё поймёшь,

      И пыл мой больше не остудишь,

      Признав навеки свою ложь!

      Но поздно будет, мой хозяин,

      Одно лишь станет суждено:

      Ты – грустный бара прихожанин,

      А я – прокисшее вино!..

      «Отрадно живя, удивляться…»

      Отрадно живя, удивляться.

      Имея перо и тетрадь,

      Пытаться, пытаться, пытаться

      Прекрасное вновь передать.

      Печально порой удивиться

      Известию горькому вдруг

      И, чтоб от беды исцелиться,

      Подняться до творческих мук.

      Нормально, живя, удивляться

      Всему, что даётся в пути.

      Но как мимо всех ситуаций

      Возможно без пыток пройти?

      О, горе мне, я не умею,

      Замолкнув, забросить тетрадь

      И только на время немею,

      Когда удалось передать…

      А сердце клокочет и рвётся

      На всё, что встречаю вокруг.

      Лекарство одно остаётся —

      Подняться до творческих мук.

      Вставай на лыжи

      Когда,