Бухтарминские кладоискатели. Лухтанов Григорьевич Александр

тысяча человек, а с другой – управление комбината, а за ним Министерство. И все гнут свою линию. А всё сводится к одному: давай-давай! Давай план любой ценой. Работягам нужна зарплата, дирекции нужны ордена и повышение по службе. А не будет плана – стукнут по шапке. А Борис Васильевич как на передовой, и все давят на него. Другие что – выкручиваются, врут в отчётности, занимаются приписками, а наш ни в какую. Горой стоит за честность. Сама понимаешь: будет ли любить такого человека начальство?

      – Да, тяжёлый случай, – согласилась Марфа.

      Роман и Стёпа слушают отца и, хотя и не вникают в тонкости разговора, а и им понятно, что туго приходится Борису Васильевичу, с которым сдружились год назад, когда он проводил свой отпуск с женой Клавдией Николаевной у них на пасеке. Сколько было разговоров, сколько интересного услышали они от опытного горного инженера, хорошего рассказчика и собеседника! Немало они тогда побродили по тайге, а уж сколько раз на рыбалке бывали совместно – и не сосчитать. Словом, крепко они тогда сдружились, хотя по возрасту годятся Борису Васильевичу в сыновья, а то и во внуки.

      – Но я ещё самое главное не сказал, – продолжал между тем Пётр Иванович. – Приглашают они с Клавдией Николаевной наших ребят с Надюшей к себе в гости. Пусть, говорят, поживут у нас в весенние каникулы. Там у них на руднике интересные вещи происходят. Как Борис Васильевич кое-что рассказал – так мне даже самому, как мальчишке, захотелось всё это посмотреть.

      – Вот оно как выходит, – откликнулась Марфа, – так бы сразу и говорил! Значит, заскучали Борис Васильевич с Клавдией. Детей-то своих давно отправили вить свои гнёзда – видать, тоска стала заедать, – заключила она и тут же добавила: – А что же там такого занимательного может быть на руднике? Копают себе, руду добывают.

      Мать спрашивает, а у ребят уши на макушке. Раз уж отец говорит – значит там, на руднике, случилось что-то чудесное, волшебство или открылась какая-то тайна.

      – Ну не говори, – энергично возразил жене Пётр Иванович, – сама думай, они же карьер копают на месте старого города. Конечно, город небольшой, но ведь это рудник, которому скоро двести лет стукнет. Они историю копают, вот что они делают! – почти в сердцах произнес Пётр Иванович. – Там что ни копни, открывается какая-нибудь тайна. То на подвал наткнутся забытый, то на зарытый клад, спрятанный в годы Гражданской войны. А то ещё старые выработки, шахты вскрывают. Вот сто лет стояла шахта, никто в неё не лазил, а тут – на тебе: открылась вся картина, которая была в те забытые времена. Деревянные трубы для водоотлива, кайлушки старинные, да мало ли чего!

      Роман и Стёпа при этих словах так и замерли, даже не в силах засыпать отца вопросами, на которые он, конечно, не смог бы ответить.

      – А то ещё, – продолжал отец, – откопали старинное кладбище, о котором все давно уж позабыли и не знали о его существовании.

      – Ну уж кладбище трогать не стоит, – обрезала мужа Марфа, – ты мне лучше об этом не говори.

      – Оно бы, конечно, так, но куда денешься, не будешь же закрывать карьер из-за погоста, где