От Кремлёвской стены до Стены плача…. Борис Барабанов

результате разделились они мирно, тихо, и дядя Степа с семьей уехал в другую деревню, а мы остались здесь дальше коротать.

      Это лето прошло. Осенью колхоз на трудодни дал зерна, бабушка овец остригла. Шерсть в огромных мешках стояла, и рожь в мешках, рожь и просо за русской печкой.

      Школе тоже был выделен участок земли, мы вместе с учителями его засеяли просом, скосил колхоз, потом мы его обмолотили, обрушили, и получилось пшено. В школе пшенную кашу варили и давали на большой перемене детям.

      Осенью из колхозного огорода привезли целую телегу капусты. В колхозном огороде сторож был на вышке, но нас это не останавливало. Мы по-пластунски между грядками проползем, огурцов, помидорчиков нарвем – и к речке. Этот огород рядом с речкой, потому что старушки вручную поливали все, на коромыслах воду носили из речки – так и жили, работали, не хуже лошадей.

      Привезли из колхоза воз соломы, сложили около дома. Колхоз дал по количеству трудодней, и даже Юра получил на трудодни кое-что. Он уже был как настоящий колхозник.

      После первого урожая устраивали праздник. Проходил он очень весело с песнями и плясками под гармошку. Юра после такого праздника пришел очень веселый. Я говорю:

      – А чего ты такой веселый-то? – а он, оказывается, на обеде водки хлебнул.

      – Я же теперь колхозник.

      Вот, думаю, какой. Ну смотри, хоть ты и колхозник, но от мамы получишь. Ему было тогда тринадцать лет.

      Лето пролетело, как один день – не успели мы насладиться теплом, тут опять завьюжило, снег выпал в ноябре. У нас в селе Казанской Божьей Матери престол раньше был, и как-то люди это все отмечали. Ну кому надо было эту церковь ломать? Я не знаю, некуда даже пойти, там клуба-то не было никакого, какой там клуб!

      Вот, собирались на вечорки к какому-нибудь, вдове какой-нибудь одной, она пускала молодежь, и они там сидели, развлекались как могли. Игры такие простые: бутылочку крутят, бутылочка на кого покажет, того, кто крутит, девушка должна поцеловать. Или в карты играли, вот и вся культура.

      Иногда, очень редко, в школу привозили кино. Картины были хорошие, увлекательные. Вначале фильмы неозвученные, немые, а потом появилось звуковое кино. Например, «Александр Невский» или «Чапаев». Потом еще был фильм «Волшебное зерно». В фильме добрые люди вырастили большое плодовое дерево, а вредители хотели его погубить.

      А Чапаева мы смотрели, если могли каждый день. Однако привозили кино редко, привезет механик передвижку, крутит, по-моему, ручку и показывает: то герои фильма бегают, то вдруг остановятся, лента порвалась на самом интересном месте.

      И вот, закрутило, завьюжило, и опять наступила эта длинная зима. В избе вторые рамы вставили, между рамами вату на нее положили, разбитые елочные игрушки, чтобы украсить как-то, смотреть-то на них всю зиму. Зима для тех, у кого были коньки или лыжи была тоже веселым временем года. Но у меня не было ни коньков, ни лыж.

      Приезжал отец с войны в отпуск, привез трофейный пистолет. Ребята об этом знали и думали его у нас выманить, поэтому давали свои лыжи, а иногда коньки покататься. Они думали, что отец