Контуженый. Сергей Бакшеев

уцелел, как тогда в ночном клубе. Сам без синяка и царапины, а они пострадали! Ты в стороне, а они в пекло! Ты трус, а парни герои!

      – Нет. В смысле, они герои… Но я не трус.

      – Не герой уж точно. Ты… Ты…

      Я слышу ее плач и прикрываю телефон. Я знаю, что она вспомнила. Перед глазами будка машиниста, плачущая девушка на полу, и я грубый, жестокий, самодовольный насильник. Какой же я идиот!

      – Злата, я приеду и все объясню.

      – Не приезжай, я не хочу тебя видеть.

      – Я теперь другой.

      – А я хочу прежних Дениса и Антона!

      Злата истерит и в любой момент бросит трубку. Я тороплюсь:

      – Скажи моей маме, что я в порядке. Почти вылечился.

      – Жаль!

      – Только память отшибло, но тебя вспомнил первой. – Я считаю сказанное комплиментом и жду реакции Златы.

      – Теперь забудь! – бросает она.

      В трубке отбой.

      Я в центре внимания нашей палаты. Озираюсь и выдавливаю растерянную улыбку. В ответ понимающее сочувствие. И без громкой связи все слышали разговор. Подколок не последовало – и на том спасибо.

      9

      «Забудь, забудь, забудь…» Последние слова Златы терзают сердце. Душевная боль затмевает физическую. Нужно с ней встретиться, объяснить, я не виноват, что мне повезло.

      Во время обхода врача я требую:

      – Выпишите меня, доктор. Я здоров.

      Юрий Николаевич просматривает рентгеновские снимки, результаты анализов, оценивает мое состояние.

      – Оптимизм одобряю, но о выздоровлении говорить рано. Без болеутоляющих ты встать с постели не сможешь.

      – Смогу! Я сам хожу в туалет.

      Я спускаю с кровати ноги, опираюсь правой рукой о постель и рывком сажусь. Под ребрами вспышка огня, в глазах пелена мрака, в голове прилив тяжелой мути – только бы не грохнуться. Еще усилие и я поднимаюсь на ноги, стиснув зубы. Делаю несколько шагов по палате. Трубки из груди удалили, сифонов в руке нет – почти свобода. Изображаю лихую улыбку и возвращаюсь к доктору.

      Юрий Николаевич заглядывает мне в глаза.

      – Ладно. Затягивать с ключицей нельзя, нужно делать операцию. Оформлю тебе направление в госпиталь Ростова-на-Дону. Ты ходячий, доберешься сам. Болеутоляющие выдадим. Там ключицу соединят титановой пластиной. Ребра постепенно срастутся, а с головой…

      Доктор задумывается.

      Ему подсказывает шутник с соседней койки:

      – Титановую пластину ему на голову. Чтобы Контуженый стал Терминатором!

      Врач-хирург работает без выходных, видел всякое и к шуткам не расположен. Он делает пометки и говорит:

      – В твоем случае, Данилин, контузия быстро не пройдет. Я выпишу спазмолитики. Принимай при сильных головных болях. Носовое кровотечение беспокоит?

      – Ерунда, – заверяю я, чтобы врач не передумал.

      На следующий день я меняю больничную пижаму на свою военную форму выстиранную и заштопанную. За выписными документами иду к Юрию Николаевичу на верхний этаж. Медсестра Марина опасается, что я свалюсь с лестницы, и помогает мне. Я возражаю, иду сам. Ноги работают,