Отложенная месть. Екатерина Самарина

– я единственная наследница, плохая – настоящее завещание у нотариуса. Ему делали операцию, и он долго лежал в больнице. Скорее всего, он не знает, что бабушка умерла. В общем, какая-то тупая контора. Я сходила в интернет-кафе и нашла их адрес. Там же еще и телефон написала, – рассказала Ника и передала ему сложенную в несколько раз бумажку.

      – Что же делать?

      – Придётся выкрасть завещание, – сказала прямо Ника.

      В окне второго этажа Ника заметила женщину в бежевом халате с крупными неприятным лицом и вытянутым носом. Женщина злобно посмотрела вниз на мальчишек, которые играли в мяч. Нике показалось, что это может быть мать Аркадия. Внутри нее поднялась огромная злость и ревность, всё свое внимание и время он уделяет матери, а не ей. И может, на самом деле, она просто жестокая тиранка, что держит его при себе в качестве раба.

      – Не очень-то умно, может быть и ещё одна копия, – задумавшись, предположил Аркадий.

      – Ну спасибо, предложи тогда свой вариант. Умный, – грубо ответила Ника.

      – Не злись. Сколько у нас времени? – виновато ответил Аркадий.

      – Три дня, считая сегодняшний.

      – Это значит два в итоге. Но ты можешь пойти туда и выяснить, что там и как.

      – Ты хочешь, чтобы я там засветилась? – спросила Ника и подскочила с лавочки.

      – Знаешь, всё это плохо кончится, и у меня не будет жилья. Ты к себе меня жить, очевидно, не позовешь. Мы расстанемся. Я буду работать где попало. У меня же не будет прописки! Спать буду сначала в общаге, потом, может, на вокзале и сопьюсь, как отец, – стала кричать на него Ника.

      – Ты всё драматизируешь. Ладно, я сам туда схожу и всё выясню.

      – Позвони им и договорись на завтра. Мне нужно уже идти. Пока, – сказав это, Ника слегка коснулась губами его щеки и пошла к метро. На самом деле, ей никуда не нужно было, просто слёзы стали застилать глаза. Она поняла, что Аркадий не будет ради неё ничем жертвовать, и теперь всё только на ней одной. Какая-то внутренняя необратимость настигла её. Она прекрасно понимала, что дальше будет. Квартира отойдёт какому-то благотворительному обществу, которому на самом деле всё оставила бабушка. Остановившись и слегка опершись на фонарный столб, Ника осознала, что она способна пойти на преступление, потому что как никто заслужила эту квартиру.

      Вечером она следила за нотариальной конторой и увидела, как вышла уборщица. Уже не молодая женщина была в зеленом фартуке и косынке, она сняла резиновые перчатки и, достав из кармана штанов пачку сигарет и зажигалку, закурила. Ника подошла к ней и спросила, где Туристская улица. Та ей любезно ответила и показала, куда нужно идти. Она поблагодарила и завязала с уборщицей разговор. Рассказала ей, что приехала из деревни и теперь ищет работу. Уборщица, обладавшая тонкой талией и сильными грубыми руками, радостно ответила, что тоже приехала из села и работает в разных конторах. Ника попросила у неё узнать о подработке, и та согласилась.

      – Я могу хоть завтра выйти, – предложила ей Ника.

      – Так я не нанимаю никого. Я ж не