Отложенная месть. Екатерина Самарина

Он ему рассказывал намного больше, чем мне. Он может что-то знать, – ответила она грубо.

      Малюткин записал имя в небольшую тетрадку.

      – Спасибо. Я вам так сочувствую, держитесь. Он был отличным следователем. Его все уважали, до сих пор его вспоминают, восхищаются его умом. Простите, если я вам что не так сказал. Поезжайте домой, – вспоминая, Малюткин негодовал и, кажется, сам не верил, что всё так кончилось для его бывшего коллеги.

      – Я хочу его увидеть, – произнесла тихо Нина Петровна.

      – Лучше в другой день. Пока не положено. Потом вы его увидите, – начал говорить следователь, и в это же время вывезли каталку из двери, на ней лежало тело под белой простыней.

      Подойти и поднять простынь, посмотрев на лицо мужа, для Нины Петровны вдруг стало невозможно. Ведь увидеть мужа «таким» значило бы, что его уже не вернуть. Она не смогла преодолеть себя. Малюткин отвернулся и не смотрел, как она стояла неподвижно, наблюдая за тем, как тело повезли дальше в боковую дверь.

      – Вам нужно домой, – сказал следователь, подойдя ближе и положив руку на её плечо.

      – Хорошо, – согласилась, отчаявшись, она.

      Малюткин вызвал ей такси и под руки проводил до машины.

      – Подождите, Иван Алексеевич, я видела мужчину – высокий, зелёные глаза, скулы такие сильно впалые, и в кожаной куртке, – сказала Нина Петровна, садясь в такси.

      – Хорошо, я всё запишу. Мы всех опросим и выясним, кто это был. Я вам обещаю, сделаю всё, что в моих силах, и даже больше, я найду того, кто убил Ивана, – сказал, глядя прямо ей в глаза, Малюткин.

      Она плакала, глядя в окно на вечернюю Москву, и чувствовала, что осталась в этом огромном городе совсем одна. Теперь только на ней Коля, который пока ещё слишком маленький, чтобы понять, что произошло, или поддерживать её.

      Нина Петровна посмотрела на себя в больничное зеркало и сделала пару глубоких вдохов, пытаясь вернуть себя в настоящее.

      «Нужно перестать думать о прошлом и сосредоточиться на том, зачем я сюда пришла!» – сказала сама себе мысленно Нина Петровна. Она достала из сумочки блокнот, мобильный телефон, поддельную пресс-карту и вышла в приемную. Подойдя к медсестре, которая её не знала, Нина Петровна уверенно произнесла заученную фразу:

      – Здравствуйте! Я журналист, и наша газета хотела бы написать статью про вашу старшую медсестру Галину Скоблеву в знак памяти о ней. Могу я задать вам несколько вопросов?

      – Мне некогда. А что за газета? – ответила замученная пациентами медсестра.

      Нина Петровна, упустив этот момент, ответила первое, что пришло в голову:

      – «Правда».

      – Мне сейчас совсем некогда разговаривать с вами. Посмотрите, сколько у меня пациентов. К тому же, мы с ней мало общались. Я практически её не знала.

      – А сколько вы вместе работали? – спросила Нина Петровна.

      – Пятнадцать лет, – ответила медсестра и, взяв в руки телефонную трубку, стала с кем-то говорить.

      Неподалёку Нина Петровна заметила женщину пожилого возраста в белом халате – аккуратную, с великолепной осанкой и с прической в стиле шестидесятых.