Дорога к дому. Игорь Рыжков

что у тебя в клеточных ядрах, а в сердце. Условное понятие души здесь приобретает вполне материальный смысл. Есть некоторые закономерности, которые связывают типы метаморфоза с психологическим рисунком Гостя. Однолюбы всегда Оборотни, и по-другому не может быть. Хотя, обратной зависимости нет. Не всякий Оборотень – однолюб. А Гости… А Гости– они просто Гости. Каждый новообращенный был им до первого метаморфоза. Если он происходит вообще. Гости, по сути, не могут, не умеют, не имеют возможности принимать личину. Это их плюс, это их минус. Они защищены от всего того страшного, тяжелого, больного, что несет с собой способность к трансформации, но они и лишены непередаваемых, прекрасных ощущений, которые испытывает Оборотень, принимая личину, исследуя новый удивительный, бесконечно прекрасный мир.

      Есть еще Метаморфы. Они не перестраиваются полностью. Их реакция на воздействие Зеркал почти мгновенна. Они принимают предложенную личину сразу, но глубинного Перевоплощения не достигают. Меняется только оболочка, и поэтому Метаморфы могут принять не всякую личину. Метаморф может стать водоплавающим организмом, но никогда не научится дышать жабрами. Может стать птицей, но полет будет для него мучением. Этот мир наш. По-настоящему в нем живем только мы. Платим за это, и платим дорого.

      Может быть, я завидую метаморфам, но все-таки не люблю их. Для них Веб всего лишь игра. Взаимное влияние психики и физиологии Метаморфа и Веба исчезающе мало. Миры не оказывают сколь бы то ни было сильного воздействия на Метаморфа, и сам Метаморф, как бы сильно он ни хотел, не в состоянии оказывать значительное влияние на них. Метаморфы– те же Гости. Туристы. Они приходят и уходят. Легко расставаясь с телами, легко превращаясь и трансформируясь. Исчезая так же быстро, как и появились. Я не Метаморф. Я – Оборотень, и каждое мое Перевоплощение, каждая новая личина меняет не только мою психику, но и физиологию, и влияние личины на то, что возвращается в реальный мир более чем значимо.

      Я вспомнил выпачканную кровью подушку и внутренне содрогнулся. И тем неменее от человека в нас все-таки кое-что оставалось, так или иначе мы не целиком копируем милых зверюшек, в которых трансформируемся.

      «Милых»– от этой мысли моя пасть скривилась, обнажив частокол тупых зубов, в гримасе, которую бы только идиот назвал улыбкой. Но это была улыбка. Я улыбался. Мне почему-то было весело. Я попытался встать на свои толстенные ноги. Получилось не сразу. Они дрожали и никак не хотели удерживать мое тело. Через несколько минут борьбы с весом я все-таки привстал на колени и потом с уханьем укрепился на всех четырех огромных лапищах. Все-таки это было грандиозно. Шея, хоть и была не очень толстой и содержала просто невероятное количество позвонков, не давала разглядеть себя со всех сторон.

      Несмотря на принудительность Перевоплощения, я почти себе нравился. Буро-зеленое, выпачканное в грязи, закованное в практически непробиваемые латы тело. Огромные, похожие на мечи костяные пластины. Длинный могучий