Дорога к дому. Игорь Рыжков

легкие. Или то, что осталось от человека. Как трудно осознать, кто я сейчас. Я закрыл глаза. Видеть здесь тоже непросто. И не видеть тоже. Закрыть глаза – не значит погрузиться во тьму. Это значит ограничить восприятие. Это значит принять для себя нечто привычное. Привычное из мира реального. «Закрыть глаза»– приказ. Я приказал. Приказал потому, что стало невыносимо… Стало невыносимо себя жаль. И за жалостью тоска. За тоской ярость. Это тоже неизбежные мои спутники прохода через Врата. Скоро будет легче. Я падаю в них, в этот омут, все глубже и уже не сопротивляюсь падению. Скоро будет легче. Это как молитва. Как заклинание. «Скоро будет легче…Скоро…»

      Кому-то легко изначально. Каждый проходит Врата по-своему. Закрепляется первое впечатление. Первые ощущения прохода. Если новообращенный лезет в эту серую муть из чистого любопытства, сгорая от вожделения, от предощущения новых незабываемых ощущений, то он их и получает. Наркотическое опьянение, оргазм не идут ни в какое сравнение с тем, что испытывает новичок, проходя Врата. Кто-то от этих ощущений сходит с ума. Кто-то приспосабливается. Мне больно, и я уже привык, что мне больно. По крайней мере, я застрахован от сумасшествия. Если тебе больно, значит ты еще жив. Меня затрясло. Это смех. Дикий истерический смех. Такое бывает, когда идешь через грязную улицу в парадном костюме и в лаковых туфлях, боясь опоздать на званый ужин, и вдруг проваливаешься в зловонную лужу по щиколотку. Все! Ты опоздал! Ты грязен как черт и все, что ты себе придумал, летит в тартарары. И вдруг становится легко. Ты свободен от обязательств. Тебя перестают мучить угрызения совести. У тебя есть достойное оправдание. Есть причина не делать того, что ты не хочешь. Ты смеешься, и прохожие крутят пальцем у виска, проходя мимо. Сколько лиц у свободы? Свобода от обязательств. Свобода от общества. Свобода от совести. От чего на этот раз?

      Мир снова взорвался сполохами. Замельтешил цветным зигзагом, выстроился в зыбкий, искрящийся серебром, широкий – не дотянуться до стен – коридор. Все! Я прошел. Мысленно утираю со лба пот. Немного напрягаюсь. Стены откликаются, тянутся ко мне, ломают в отражениях оскаленную дикой гримасой физиономию.

      – Так, теперь в плюс.

      Лица в отражениях мельчают, дробятся, их становится все больше, уже тысячи, десятки тысяч. Коридор постепенно превратился в пузырь, и не видно ни входа, не выхода.

      – Теперь можно двигаться дальше.

      Я расслабился. Набросил на мир тень. Он живет по своим законам. Если пропадает воздействие, разумеется, он вернется к первоначальному состоянию. Как, например, сейчас. Коридор вязко заколыхался и стал тем, чем был секунду спустя после того, как я, разорванный на электрические импульсы Вратами, собрался здесь воедино, отражениями в отражениях. Бесконечными, податливыми, чуткими. Я побаловался ими еще немного, вытягивая, скручивая в спирали, утаптывая в блин. Я отдыхал, но это не могло продолжаться вечно. Это словно застрять в чистилище. Словно войти в дверь и остаться в прихожей. Нужно было двигаться дальше. Сейчас мне необходимо