Вместе с Питером. Алёна Стимитс

одурел! – заорала дородного вида тетка, шедшая рядом. – Ироды! Управы на вас нет! Не зашибли тебя? – обратилась она уже к Аглае. Та ничего не ответила – фамильярность женщины ей не импонировала – посторонилась и молча продолжала свой путь.

      «И как я сразу не поняла, что эта Кристина – наглая, абсолютно беспринципная аферистка?! – размышляла Аглая. – Такие обычно от других только выгоду ищут. Еще прибеднялась: мужик, дескать, бросил. Жить негде, – Аглая презрительно фыркнула, – а теперь что? Степана окрутила, на жалость давит. Он уж и поддался – беседует с ней, кофе пьет… ни ума, ни такта у этой вертихвостки. А ведь говорил мне, что любит…»

      Последняя фраза рефреном отзывалась в ее голове, повторялась, как навязчивая мелодия, от которой хочешь, но не можешь избавиться. Ей было обидно, противно, мерзко осознавать, что любимый с такой легкостью променял ее на другую. Да еще на кого!

      Внезапно ход ее мыслей прервался. Из ближайшей пышечной шел божественный запах. Так может пахнуть только свежеиспеченная сдоба с корицей и ванильным кремом. И, как бы грустно вам ни было, одна такая булочка способна поднять настроение. А если две, то и вовсе – преобразить ваш день. Тут уж даже не спорьте! Если же вы все-таки вступите в полемику, значит, вам просто не попадалась хорошая выпечка.

      А вот Аглае в этом плане везло. Не сейчас, конечно, а раньше, еще до встречи со Степаном. Тогда она частенько позволяла себе лакомиться аппетитными пышками возле Дворцовой площади.

      Запах манил. Бил в ноздри с чудовищной силой и безжалостно напоминал о том, что Аглая с вечера ничего не ела. И вроде бы что за проблема? В солнечное утро нет ничего лучше, чем присесть за симпатичный столик на улице, балуя себя чашечкой ароматного кофе и пухленькой, тепленькой, воздушной сдобой с корицей. Но вот беда – денег у беглянки не было.

      Чувство голода одолевало. Аглая потерлась около заведения, поглазела в окна кафе и даже зашла в зал. Однако, поняв, что просто нахождение внутри вряд ли приблизит ее к заветной цели, несчастная вздохнула и побрела дальше.

      «Ведь я как раз шла на кухню. Завтракать, – промелькнуло в ее голове. – Дверь в спальню была приоткрыта, а там… он и Кристина… вместе… в постели… Ах, если б только не эта дверь!»

      Рефрен опять назойливо закрутился.

      «Куда теперь? Разве что к Ангелине Юрьевне. Попрошусь назад, на работу. Может, возьмет. Ага, как же, без паспорта! Да и шутка ли – столько времени прошло. Но все равно…»

      Около парапета на канале Грибоедова Аглая остановилась. Небольшой катерок чуть слышно дышал на воде. Путница склонила голову и некоторое время наблюдала за его мерным покачиванием. Вдоволь насмотревшись, она перевела взгляд на гладкую поверхность и стала всматриваться в ее глубь с такой отрешенностью, словно в мире, кроме этого моста и этой воды, ничего более не существовало. Аглая щурилась, раздувала ноздри и пробовала воздух на вкус. Он пах пылью и немного тиной. И кофейными зернами – совсем как на кухне у Степана, ей так нравилось проводить там время по утрам.