Хтонь. Владимир Смирнов

из таких. О таких ты ещё и понятия не имеешь.

      Николай тяжело вздохнул.

      – Беська, ты же клёвая девчонка, своя в доску. А причитаешь как старая бабка. Что на тебя нашло?

      Чертовка вытерла глаза кончиком хвоста и улыбнулась.

      – Знаешь, в былые дни я частенько заходила на огонёк к мистеру Клеменсу. Обычно мы вели долгие беседы; он, в отличие от тебя, любил поболтать. Однажды мы заговорили о прошлом, и он сказал, что в прежние времена слова «оптимист» и «идиот» ещё не были синонимами. Но он ошибся, таких времён никогда не было. Короткоживущие всегда ошибаются, когда начинают рассуждать о времени.

      – Намекаешь, что я идиот? – спросил Николай.

      – Нет, – ответила Бестия, – ты не дурак. Ты самонадеян только потому, что недостаточно информирован. Ибо в малой мудрости мало печали, как у вас говорят.

      – У нас говорят не совсем так, – возразил Николай. – А кстати, кто такой этот Клеменс?

      – Сэмюэл мой давний знакомый. Тебе он тоже известен, он писал под псевдонимом Марк Твен.

      Николай попытался вспомнить годы жизни писателя, но не смог – видимо, никогда и не знал. Кажется, Твен умер как раз перед Первой мировой. Можно уточнить, но зачем? Всё равно это уже ничего не изменит.

      9

      В патриархии Николая встретил секретарь, немногословный молодой человек с редкой бородкой. Приняв документы, он долго сверял их с данными в своём компьютере. Потом сложил их в пластиковую папку, запер в сейф и проводил Николая в медицинский корпус.

      Медицинское обследование заняло почти весь вечер. Проверяли всё, что можно, но никаких существенных проблем врачи не нашли. Николая это не удивило, на здоровье он не жаловался. Одежду и личные вещи у него изъяли ещё в приёмном боксе; так что из рук эскулапов он вышел нагим, как при рождении. Единственной вещью, которую ему разрешили оставить, был маленький нательный крестик, подарок комбата.

      В последнем боксе лежали запечатанные пластиковые пакеты с его новой одеждой. Трусы, футболка, носки, белый спортивный костюм и белые кроссовки. Николай оделся, и знакомый секретарь проводил его до машины. Усталость брала своё; Николай задремал и дальнейшие события воспринимал лишь отрывочно. Поездка по ночному городу, аэродром, чартерный рейс. Вышколенный стюард принёс ему стакан апельсинового сока. Дальше – лишь сон без сновидений.

      Услышав сигнал побудки, Николай вскочил и привычно потянулся за формой. Но формы не было, на табуретке у кровати лежал аккуратно сложенный спортивный костюм. На полу стояли кроссовки. Николай торопливо оделся, нашёл в тумбочке запечатанный гигиенический комплект и поспешил в санузел.

      После завтрака дневальный отвёл Николая в комнату, где уже сидели трое призывников. Стройная темноволосая девушка, коренастый мужчина средних лет и худощавый подросток-хипстер. Все они были одеты в одинаковые спортивные костюмы, такие же, как у Николая. Когда он вошёл, все головы повернулись к нему. Николай поздоровался; мужчины кивнули в ответ, девушка улыбнулась. Он уселся на свободный стул и стал ждать.

      Через