Солнечное затмение. Дмитрий Мельников

в гигантский пулемётный расчёт с такого расстояния попасть тяжело. Пауза: выдохнул, высунулся и пустил длинную очередь, последним вылетел трассер. Слава Богу, можно перевести дух, поменяв магазин. Что-то тяжело в груди под ложечкой. Я заметил, что со спаренным магазином ничего не произошло, патроны были чистыми.

      – Что-то затих, – сказал Саша Панчишин справа от меня. – Наши друзья тоже что-то молчат. Давай наверх, Фил! Вместе!

      Только мы высунулись, как нас приземлила пулемётная очередь, также как и Рембовского слева от меня – я стал распознавать вокруг себя лица. У Андрея, как у единственного из нас гранатомётчика, был АКС, автомат со складывающимся прикладом.

      Но вот один за другим последовали два подряд выстрела из гранатомёта со стороны расположения бойцов из внутренних войск и два их разрыва где-то в доме. Сразу же последовал шквальный автоматный огонь от наших товарищей, а у нас слева я услышал голос Вити Баркова:

      – Попали! Попали, товарищ старший лейтенант! – пробасил он. – Вэвэшники подбили пулемёт!

      Я осторожно высунулся и увидел, что собачья конура расположена всё так же входом к нам, но правая её стенка пробита и разодранные клочья загнуты внутрь будки вместе с пулемётом, зловещий раструб которого безвольно смотрит сейчас влево от нас. Сейчас понятно, что он уже не выстрелит. Однако из самого жерла конуры, из её темноты, вновь раздались выстрелы, на этот раз автоматные. По их хаотичной частоте можно предположить, что это уже отстреливание перед бегством. Только куда они собирались бежать?

      – Ну, это уже совсем! – проворчал Валиев и скомандовал. – Все вниз!

      Мы вновь спустились на полметра пониже, Валиев снизу по склону подполз ко мне и обратился к Рембовскому:

      – Гранатомётчик! Готов?

      – Так точно! – фальцетом пропел Андрей Рембовский.

      – Значится так! – начал командир. – Рембовский, ты на левый фланг, остальные – покучнéе ко мне, по команде высовываемся, открываем огонь. Рембовский, твой выход через несколько секунд после нас, не затягивай. Вопросы есть? Нет! Рассредоточились!

      – Готовы? Вперёд! – скомандовал Валиев.

      Мы вышли на линию огня и открыли шквальный огонь по дому и пулемётной точке. Прошло секунд десять, и кто-то из нас уже расстрелял весь магазин, но выстрела из гранатомёта так и не было.

      – Что там это туловище делает? – начал возмущаться Олег Барков. – Эй, Рембо грёбаный (именно так, через «е», проговорил он прозвище гранатомётчика), стреляй, да…

      Не успел он закончить, как раздался выстрел, который попал в самое жерло пулемётной точки, в её нутро, отчего конура подскочила и задымилась.

      – Ну, наконец-то. Что так долго? – всё ещё ворчал Барков.

      – Отличный выстрел, товарищ Рембо! – похвалил Валиев, назвав гранатомётчика по прозвищу так же, через «е», а не через «э».

      Слева от нас взметнулась зелёная ракета.

      – Что они хотят, товарищ старший лейтенант? – спросил Саша Бодров.

      – Посмотрим, –