Закаленные бурей 1. Александр Леонидович Кириллов

время, пока главный любовник снова влезет на сцену, и вступиться за свою пассию. Поэтому он напал на меня.

      – Мерзавец! Ты ответишь за это!

      – За что, идиот, я тебе помогаю!

      – За это и ответишь, подлый Мишель!

      Тут Люсьен схватил меня за грудки и попытался потрясти. Я согнул колено, чётко попав ему по бубенчикам. От такого пассажа Люсьен отпустил меня и схватился за «одно место».

      – Больно же, урод!

      – Сам ты лысая жаба!

      Ударив ногой по его заду, я отправил в зал и второго «Казанову». Он завалился на встающего Жульена, отчего тот, под ржание зрителей, обложил его матом.

      «Ты дурак, ты что творишь!» – закричала Мадлен и толкнула меня со сцены. Я завалился на спины обоих героев, так толкнув Люсьена, что он головой влетел между ног сидящей мадамы, где и застрял. Из-за этого кульбита Люсьена, я соскользнул с его спины на пол, больно стукнувшись лбом о ручку кресла, сообщив миру универсальную жизнеутверждающую фразу: «Твою мать!».

      Зал сотрясался от хохота, среди которого раздавались крики моих товарищей.

      – Кошка драная, совсем сбрендила!

      – Сам дурак!

      – Сударь, падла, слезьте с моей руки, мне больно!

      – Сейчас, как там тебя, Жульен, встану на карачки и сползу с руки.

      Девушки и тётки помогали нам подняться, после чего мы забирались на сцену, раскланиваясь зрителям.

      «Убегай! По сценарию ты убегаешь», – прошептала мне Мадлен. Я кивнул и сообщил залу: «Я ухожу, но обещаю вернуться!»

      Затем я вприпрыжку под аплодисменты зала упорхнул за кулисы.

      Жульен обратился к Люсьену: «Месье, вы так благородны. Вы бросились на защиту незнакомой вам дамы! Вы истинный рыцарь!»

      Тот не остался в долгу: «Я вижу, как вы любите её. Моё сердце разрывается оттого, что мой кошелёк снова пуст, но я не могу мешать вам. Вы замечательная пара. Я ухожу и не вернусь!».

      После такого монолога, под хохот зала, Люсьен прохромал со сцены за другую кулису. Он и она, оставшись одни на сцене, обнялись.

      «Любимая, это ты! – громко на весь зал проговорил Жульен, и тихо на ухо Мадлен. – Этот сукин сын так больно пнул меня в зад».

      Мадлен также громко для зала и тихо для партнёра по сцене сказала.

      – Любимый – это я! Я чуть не упала со смеху, когда он отбил яйца Люсьену, после чего отправил его к тебе под кресла.

      – Да уж, любовник из Люсьена пока никакой.

      В это время за кулисами сцены я стоял напротив какого-то мужика с замашками директора и препирался.

      – Молодой человек, как вы там оказались? Зачем вы избили артистов?

      – Ваш актёр предложил мне поменяться местами. Я, конечно, ценю искусство, но почему мне один заехал кулаком в зубы, а второй стал трясти за костюм, кстати, он оторвал мне пуговицу пиджака.

      – Да-с, погорячились мои артисты, но и вы хороши. Господин Семёнов, возьмите, здесь десять рублей на ремонт пуговицы. Надеюсь, что вы не будете рассказывать о подмене. И вообще, приходите сегодня на банкет после премьеры спектакля.

      – Я не один, нас почти десять человек.

      – Их