Балканский венец. Том 2. Вук Задунайский

гайдуков у князя, указав рукой на повозку с телом.

      – Да выбросьте его со склона. Повозку бросим, пожалуй, а вот лошадь заберем с собой, скажем – у цыган купили.

      Слова эти снова прервал топот копыт.

      – Да кого же это опять черт несет?! – ругнулся князь.

      На дороге на сей раз появился одинокий всадник, его вынесло прямо на них. В темноте сразу не разобрали, но оказалось, что всадник ехал на осле. Запалили факел и увидели, кого это принесло к ним на дорогу на сей раз.

      – Так это же жид местный!

      Князь крякнул. Только жида ему тут и не хватало. Ну что же, сам виноват, что оказался там, где ему не надо быть, да еще и на темной дороге.

      – Уважаемые господа гайдуки, – заговорил меняла первым, предваряя вопросы, – ви таки наверно удивляетесь, что это раби Соломон делает ночью в таком месте…

      Ответом на это стали усмешки.

      – А между тем удивляться совсем не стоит. Я таки ищу вас.

      – Зачем же мы тебе понадобились, уважаемый раби? Ночная дорога не лучшее место для возврата долгов.

      Раби засмеялся.

      – Веселый ты человек, княже. Скромному раби Соломону нравится ход твоих мыслей. Но я таки пришел не за этим. Раби Соломон будет нижайше просить уважаемых господ выслушать его, а потом уже и рубить с плеча.

      Князь одобрительно кивнул.

      – Таки слушайте, уважаемые. Сегодня ко мне в лавку прибежал нищий, про которого говорят, что он просит милостыню в Копорье. И Бог, что интересно, подает ему на пропитание и крышу над головой. Но на сей раз Бог таки послал ему целое состояние. Очень щедрый Бог оказался. Дурачок этот то ли украл, то ли поднял оброненный кем-то из паломников иностранный орден, весь усыпанный бриллиантами!

      Глаза у княжеских гайдуков загорелись не хуже тех бриллиантов.

      – Дурачок хотел продать мне орден и выручить с него деньги на повозку. Я таки выдал ему половину суммы, а на другую половину написал расписку. Пока я считал деньги, он, не закрывая рта, тарахтел о том, что его любимого вождя Караджорджу нынче ночью таки попытаются убить, и не кто-нибудь, а Ваша светлость.

      Еврей наклонил голову в сторону князя. Тот явно нервничал. «Вот они, оказывается, какие, эти евреи! – подумалось королю. – Все такие тихие и мирные, детей своих учат на скрипочках играть. А сами только и ждут, как бы нож в спину вонзить да обобрать между делом. Причем все, все они одинаковые! Все эти менялы, не говоря уже о банкирах, за динар удавятся и других удавят».

      – Так что ты хочешь сказать, раби? Говори быстрее, у нас мало времени.

      – Только то, уважаемый, что раби Соломону от этого убогого дурачка, труп коего лежит тут в телеге, нужна только расписка. А про то золото, что в его сумке, он и слыхом не слыхивал.

      Гайдуки полезли перетрясать солому, устилавшую повозку.

      – Вот, его сумка!

      – Что там?

      – Дайте-ка посмотрю…

      – О, тут дукаты! Смотрите, как много! Их тут сотни!

      – Господи, сколько их тут?! И откуда?

      Королю отчетливо казалось, что он уже где-то слышал эти слова.

      – Откуда надо, оттуда и есть, –