.

их – а они все равно будут шастать повсюду, как тараканы. Сердобольный народ все равно будет подавать им, все ж добренькие. Нет, надо действовать по-другому, хитрее: ввести патенты для нищих и взимать с них налоги, как раз бюджет пополним. Пусть хотя бы пользу приносят.

      Нищий тем временем продолжал нести ахинею:

      – Вот и других собрал. Может, их тоже возьмем? Подсобят они вождя от предателей отбить!

      У короля отвисла челюсть, когда он понял, что этот разномастный пьяный сброд нищий хочет тащить с собой.

      – Только этих нам не хватало! Уважаемый Гойко, как это ты забыл, что мы едем не сражаться, а предупредить вождя об опасности? В этом деле лишние люди без надобности.

      – Ой, и вправду, запамятовал я, каюсь! – нищий опять повалился на землю. – Но ты не ругайся, мил человек, я и не думал сбегать с деньгами. Вот даже у хозяина кафаны повозку нанял. Так что быстро поедем, скоро в Радованье будем.

      Ну и что прикажете с таким делать? Король решил, что лучше не тратить время на бесконечные разговоры, а все-таки попытаться добраться сразу до Караджорджева конака, пока его владелец жив. Нищий быстро уладил дела с хозяином кафаны, лицо которого сияло, как начищенный медный таз – еще бы, сколько он сегодня заработал на этих блаженных! На выходе Гойко мало, что не подпрыгивал на своих костылях, отпивал сливовицу из бутыли, сделанной из тыквы, и орал:

      – Мы идем на помощь нашему вождю! Да здравствует Караджорджа! Смерть предателю Вуице! Живела Србия!

      Еле удалось его утихомирить. Наконец, они тронулись. Сидевший в повозке король выдохнул. Кляча хоть и плелась еле-еле, но шансы успеть были немалыми, если бы где-то на полпути до деревни, на перекрестье путей, их телега чуть не столкнулась с какими-то всадниками. Выглядели они точно так же, как и все бандиты в этих местах.

      – Ааа, гайдуки Караджорджи! – заорал нищий, размахивая руками. Он так и не протрезвел. – Живела Србия!

      – Живела-живела! – загомонили гайдуки в ответ. – Откуда ты такой?

      – Да это Гойко, нищий с Копорья.

      – Не просто Гойко. Сегодня я стану спасителем вождя!

      – Ну и как же ты им станешь?

      Король не успел остановить Гойко, язык у этого блаженного работал за десяток базарных баб.

      – Предатель Вуица задумал погубить Караджорджу. Сегодня он подкрадется к нему и отрубит вождю голову. Потом отошлет ее гадине Милошу Обреновичу, а тот – туркам. Но этому не бывать!

      Замолчали гайдуки. Во тьме не было видно их лиц, но король готов был биться об заклад, что они вытянулись. А блаженный между тем не прекращал своей в высшей степени патриотическкой, депутату Скупщины впору, речи:

      – Сегодня мы покажем этим предателям, что значат настоящие патриоты Серб…

      В полутьме что-то звякнуло. Нищий осекся и начал оседать на повозку. Из его груди хлестала кровь, а один из гайдуков уже вытирал свою саблю.

      – Эй, вы что! – крикнул король.

      Но его по обыкновению никто не слышал. Тут всадники расступились и вперед выехал… сам