Щуки в море. Ярослав Васильевич Ворон

– не выход?

      – У Тесенита, то есть у его сыновей, для этого почти никаких возможностей. Тесенит – это тинистарский король, – пояснила Первая ученица. – География у Тинистара очень удачная – хороший климат, море с трёх сторон, северо-западная граница по горам, но это в то же время означает, что свободной земли для тарансиля рядом уже нет. Если только за морем, но это им пока недоступно.

      – Слушайте, я вот что подумал, – сообразил Артур. – Мы как-то машинально соотносим Тарлаон с Европой, а ведь не исключено, что «Европа» там как раз на другом материке! И поплывут какие-нибудь испанцы захватывать Тинистар вместе с Ниметаром…

      – А то и наглы, – ухмыльнулась Лариса. – Кстати, а что плохого, если будет централизованное государство? Ведь хрен бы что получилось у того же Кортеса, если бы ацтеки между собой не собачились! Да и у наглов в Индии.

      – Всё правильно. Империя! Потому что единый Тарлаон может быть только империей, – вскинула голову Алина. – Может быть, я и не совсем правильно рассуждаю, но я правильно чувствую, понимаете? Как бы мы ни относились ко всяким сатрапчикам, но мы – русские, то есть люди с имперским сознанием, нам никогда не понять воздыхателей по небольшим уютным странам-хуторкам!

      – Между прочим, именно сатрапчики и суть первые враги Империи, – заметил Страж Вихрей. – Те же куркули хуторские, только что не зерно с золотом стаскивают к себе в норы, а властишку свою вахтёрскую!

      – Вот потому Тесенит в императоры и не годится, – продолжила Даша. – Точнее, не столько он, сколько не сможет быть элитой империи его аристократия – там уже образовалась потомственная аристократия, как мне рассказывали. А страна, с одной стороны, достаточно богата, чтобы обеспечить короля с приближёнными большим войском и некоторой роскошью, а с другой – не настолько богата, чтобы дать им желаемую роскошь. Поэтому у них нечто типа то ли крепостного права, то ли колхозов – вся земля принадлежит мирланеху, миреты – что-то среднее между арендаторами и наместниками, а крестьяне приписаны к своим сёлам, и с них семь шкур дерут.

      – Дашуль, не торопись обличать! – улыбнулась Ната. – Ты же со слов Нисталя с Коберином говоришь, то есть никак не друзей Тинистара. Сама ведь не была там?

      – Да, не друзей и даже в какой-то мере завистников, но мне дали почитать тинистарские законы, так что если и не семь шкур, то шесть – точно! В общем, король обкладывает данью миретов, а те, соответственно, с крестьян вдвое трясут – надо же и себе любимым.

      – Законы, я так понимаю, тебе Нисталь подсунул? – понимающе усмехнулся Виктор. – Умный мужик! И пропаганда, и без всякого вранья – конкуренты сами себя, получается, с плохой стороны выставили.

      – Меня здесь другое интересует, – перехватил Артур. – Экономика! Отобрать-то можно хоть всё, но это «всё» – хлеб и не более того. Чтобы была роскошь, нужно хлеб кому-то продавать, то есть должна быть ещё более развитая страна, с искусными ремесленниками. А тут получается, что самая развитая страна – это аграрная деспотия, а остальные вообще натуральным хозяйством живут. Кто же тогда хлеб покупает?

      – А