100 грамм предательства. Мария Слуницкая

кирпичные стены покрыты слизью, а широкий тоннель уходит далеко вперёд, туда, где сгустилась тьма. Она почти осязаема, кажется, если подойдёшь ближе и протянешь руку, тьма схватит тебя своей когтистой смоляной лапой и утащит в своё царство теней.

      Шлёп.

      Бубба приземляется рядом с нами, и я отвожу взгляд от тёмного глаза, что взирает на меня с вожделением.

      Тем временем в отверстии появляются изящные лодыжки Тины. Бубба порывался помочь ей спуститься, но стоит ему только прикоснуться, как та больно лягает его ногой.

      Крепкий орешек.

      Бублик обиженно ойкает, но больше попыток помочь не предпринимает.

      Фолк берёт приставленный к стене длинный железный прут с крюком на конце, который я не заметила раньше. Вытянув его вверх, он ловко подцепляет крышку люка и тянет её на место. Зрелище напоминает солнечное затмение…

      Через пару секунд крышка оказывается на своём законном месте и в тоннеле становится совсем темно. В голове нарастает гул, сквозь который до меня доносится издевательский голос Тины:

      – Эй, Трусиха, ты как?

      – Тина, угомонись! – это Фолк заступается, но я слышу его будто через толщу воды. Уши заложило, а затхлым воздухом становится невозможно дышать: будто глотаешь камни.

      Где-то совсем рядом послышалось шуршание и что-то метнулось в сторону.

      Эйдос, помоги мне!

      Неожиданно ноги касается… нечто, и я громко вскрикиваю. Крик разлетается эхом и разбивается о каменные своды.

      – Здесь кто-то есть… – ненавижу себя за визгливый тон, но ничего не могу с собой поделать.

      – Да, Трусиха, это крысы. Их здесь сотни! Они голодные и злые…

      – Хватит уже! – требует Фолк.

      Наконец темноту разрезает узкий луч света – это Бубба включил фонарик, видимо, припрятанный где-то здесь. Я слежу за тонкой нитью света и дышать становится чуточку легче.

      – Ну что? – теперь я слышу Бублика более отчётливо, будто вату из ушей вытащили. – Все готовы? Я иду первым, потом Кара, дальше Тина. А ты, Фолк, будешь замыкающим.

      Все по очереди кивают, а мне даже удаётся проглотить застрявший камнем в горле затхлый воздух.

      Надеюсь, что идти придётся не очень долго.

      ***

      По моим подсчётам мы шагаем вечность. Кое-где вода неприятно хлюпает под ногами. Ботинки слегка промокли, но это – меньшее из зол, по крайней мере, для меня…

      Я слежу за лучом фонаря и стараюсь не замечать тени, которые сопровождают нас по пути. А ещё запах… Сточные воды и грязь – видимо неповторимый аромат здешних мест. Зажимаю нос пальцами и стараюсь дышать ртом.

      – Эй, Трусиха… А ты знаешь, что крысы частенько поедают своих жертв живьём? – шепчет мне в спину Тина.

      От её слов и злорадного смеха становится не по себе. Я никогда не задумывалась, боюсь ли крыс, но сейчас никак не могу выбросить этих тварей из головы. Так и вижу их притаившимися где-то рядом.

      Теперь мои шаги звучат гораздо тише и даже почти не хлюпают. Смешок Тины возвещает, что перемена не осталась незамеченной.

      Несколько раз мы выходим к развилке и каждый