Прости грехи наши… Книга вторая. Елена Дмитриевна Фетисова

крутой чувак построил в столице гостиницу «Космос», а наш Академик воздвигнет рядом свой небоскреб и назовет «Все-ле-н-на-я» …

      Ребята засмеялись.

      – Ага, – качнул головой Вовка, – Номера нам забронировать не забудь в своей «Вселенной!», – пошутил он.

      – Во всем ты выгоду ищешь, Круглый! – встал с качелей товарищ, – Мы сегодня на площадь поедем или нет?

      – По коням, пацаны, – встрепенулся Стриж, – А то совсем стемнеет. До церкви и обратно. Попугаем прохожих на площади…

      Ванька аккуратно завез велосипед в квартиру, но в последний момент споткнулся о брошенный впопыхах дипломат. Не раскрытый, он со школы валялся в коридоре. Парень нажал на выключатель, на улице давно зажглись фонари.

      – Не хватило сил до спальни донести? – встретила его Ольга сердитым тоном, наблюдя, как мальчишка почесывает ушибленную щиколотку, – Ты, вообще, знаешь который час?

      – Не злись, мама Оль, – начал оправдываться Иван, – Половина одиннадцатого. Детское время!

      – Детское время …, – передразнила его Ольга, – А, ты, значит, взрослый.… Тогда тебе должно быть стыдно, я третий раз договариваюсь с учителем истории, что ты ответишь ей. Мать – завуч, а сын – еле с двойки на тройку перебивается. Позор!

      – Отвечу в конце недели – обещаю! – ответственно заверил Ванька, и засуетился, дергая носом, – А, чем это у нас, так вкусно пахнет?

      – Александр борща наварил…

      Парень ломанулся на кухню, прямо к кастрюльке с цветочками, и ухватился за торчащий половник.

      – Если бы не дядя Саша, мы питались бы, только, знаниями! – радостно воскликнул Ванька, отхлебывая прямо из черпачка.

      – Это, что еще за безобразие? А ну, марш, руки мыть! – заругалась снова Ольга, видя такое вероломство, – Кстати, какие это вы, там перекуры во время большой перемены придумали?! – строго, спросила она.

      – Мама Оль, ну ты же знаешь, я не курю!

      – А, у Колобкова – сахарный диабет, ему, вообще, сигарету в руках держать нельзя.

      – А я, что? – удивленно захлопал ресницами Ванька.

      – Ну, насколько мне известно, ты его друг…

      Оля поставила перед сыном тарелку. Ванька радостно потер руками.

      – Мой любимый борщик!

      – Александр сказал, – нерешительно начала Оля и посмотрела на мальчишку, – Надо на кладбище съездить, порядок навести, оградки покрасить…

      Ванька притих. Ехать в деревню ему совсем не хотелось. Оставленное там прошлое, как муть в колодце, поднималось на поверхность, стоило лишь зацепить. Невыносимая тоска, охватывала мальчишку, и мучила его повзрослевшую, но еще до конца не зарубцевавшуюся душу. Светлые воспоминания об Анне, теперь, ее фотография, как икона, висела на стене, рядом с кроватью, всегда жили в Ванькином сердце. Но там, на могиле матери, они становились нестерпимо больными, будто все произошло, только, вчера…

      К Дарье он ходил реже. Бабушка была похоронена рядом с сыном – Василием. Парень клал цветы, и, стараясь не глядеть на соседнюю могилу, уходил. Отца Ванька, простить не мог, до сих пор. Сашка один ухаживал за новым