Прости грехи наши… Книга вторая. Елена Дмитриевна Фетисова

мальчишки, – она с недоверием посмотрела на них, – Не, на самом деле круто…

      – Я прямо чуть не разрыдался! – изобразил издевательскую гримасу всем известный задира из параллельного «В», Мухин. Он тоже спешил, и не понятно специально или случайно, выбил из рук девочки дорогое фото. Последнее, упало, отпечаток пыльного каблука остался на нем.

      В глазах девчонки появились слезы. Она наклонилась, чтобы поднять фотокарточку. Оказавшийся рядом Ванька передернулся. Парню вспомнилось черно-белое фото Анны, тайничок в зарослях шиповника… Его заколотило изнутри.

      – Стой! – остановил девочку Ванька, и крикнул, – Муха!

      – Чего тебе?! – обернулся недовольный сверстник.

      – Вернись на минутку, – попросил вежливо Ванька.

      Заподозрив не доброе друзья, попытались остановить его.

      – Оно тебе надо, Гриша?

      Но парень, проигнорировал их.

      – Зачем звал? – подошел Мухин и вылупил на Ваньку, свои большие, на выкате глаза.

      – Подними! – потребовал Иван, указав глазами на фотографию.

      – Чего?!– ухмылка перекосила лицо подростка, – Гриша, ты – больной?

      – По-хорошему прошу, просто подними, – ровным голосом повторил парень.

      – А это видел! – неожиданно ткнул тот Ваньке в лицо шиш.

      Ванька побагровел от злости.

      – Нарываешься на неприятности, Муха!

      – Гриша, оставь его, – дотронулся до напряженного плеча приятеля Стриж, – У него брат в десятом учится второй год подряд…

      Торопящиеся школьники, начали притормаживать. Назревало, что-то интересное.

      – Отвянь, Рыжий! Иначе я тебя сейчас так уделаю, не побоюсь, что твоя мать – училка! – и занес мощный кулак, напортив Ванькиного лица.

      Девчонки в толпе завизжали.

      Удар был достаточно сильным, но не точным, Ваньку он, только, раззадорил. Терпением парень не отличался. Перехватив руку обидчика, он ответно врезал в его нахальную физиономию и еще под дых. Хватанув разбитым ртом воздух, Мухин скрючился. Ванька не сильно пнул его ногой, и мальчишка упал на колени.

      – Поднимай! – ухватил не на шутку разошедшийся Иван его за ворот рубашки, – Поднимай и повторяй: «Прости меня, Арина. Я сволочь!».

      Мухин, корчась на полу, процедил сквозь зубы:

      – Прости меня, Арина…. Я…. Сволочь…, – дрожащими пальцами он передал фото девочке.

      Арина забрала фотографию и убежала.

      – Что здесь происходит? – пробилась, наконец, сквозь толпу учительница.

      – Да, Муха… Мухин, Нина Юрьевна, упал… нечаянно.… Споткнулся о выпирающую дощечку, – нашелся быстро с ответом, как всегда, Колобок.

      – Да, у него кровь! – воскликнула литераторша, заметив травмированный нос мальчишки, – Сколько раз, говорила этому плотнику, – начала причитать Нина Юрьевна, – Доведет его расхлябанность до школьной травмы.… Вот, оно и сбылось!

      – Я тебе это припомню, Рыжий…, – еле слышно прошипел Мухин Ваньке.

      Однако угроза не произвела впечатления на последнего.