Целитель-9. Валерий Петрович Большаков

хорошенькая выпускница превращается в молоденькую стерву, то надменную, то капризную красотку.

      – Мишечка! Привет! – сестричка повисла на моей шее, болтая ногами. Поцеловала, и отпустила: – А ты куда собрался?

      – На работу! – трагическим голосом сообщила Рита из зала. – Представляешь?

      – Беги, Миша! – хихикнула Настя. – Я задержу этих алкоголиков, хулиганов, тунеядцев!

      Чмокнув «стервочку» в подставленные губки, я решил утрясти съеденное с выпитым – спустился по лестнице, кружа по гулким пролетам. Витавший во мне винный дух улетучивался, замещаясь тревогой – она росла, и холодила рассудок.

      Тот же день, позже

      Московская область, окрестности объекта «В», п/я № 1410

      «Волга» с мощным двигателем от «Чайки» легко выдавала на шоссе хоть двести в час, но бесстрастный парень в штатском, сидевший за рулем, дисциплинированно «тащился» на ста тридцати.

      Не доезжая до «ящика», он и вовсе сбросил скорость. Здесь дорога загибалась плавной дугой, стелясь между могучих елей, тянущих лапы над обочиной.

      – Борис Семенович сказал, что нас встретят, – неожиданно заговорил водитель, отмахивая пышный русый чуб. – Ага-а…

      Впереди, у съезда на грунтовку, махал шапкой гаишник в форменной тужурке. Чубатый затормозил, и милиционер подбежал грузной трусцой.

      – Метров сто! – крикнул он. – Там увидите!

      «Дублерка» скатилась, шурша редкой щебенкой на склоне, и валко закачалась в травянистой колее.

      – Это старая дорога к дачам, – отрывисто сообщил шофер. – Сейчас-то они у заправки съезжают…

      Он смолк, выруливая на обширный лужок, спадавший к оврагу. Неподалеку замер милицейский «луноход» – обычный «уазик», только с крепким верхом, выкрашенным в канареечно-желтый цвет и обведенным синей полосой. «Волга» с парой штыревых антенн выдавала присутствие чекистов, а у травянистого обрыва ревел движком «сто тридцатый»,2медленно выволакивая помятый «Жигуль» – натянутый трос дрожит, а разбитый задок малолитражки пускает копотные дымки. Обмирая, я узнал Надину машину.

      «Не дай бог…»

      Эксперты с оперативниками занимались своими скучными, пугающими делами – расхаживали, крадучись, вороша космы жухлой прошлогодней травы, спутанной с зеленой муравой, мигали слепящими фотовспышками, а с краю всей этой неспешной кутерьмы пыжилась «буханка» скорой помощи.

      Туда я и направился, чувствуя, что поступь не тверда. Сердце бухало, а холодок в душе смерзался в тошнотворную ледышку.

      Она была здесь, Надя Темина, «молоденький няшный сотрудник». Лежала на носилках, вытянув длинные ноги. Маленькая грудь едва округляла тонкую ткань блузки, проступая набухшими сосками, но девушке не было стыдно, и она не мерзла – широко распахнутые голубые глаза недвижимо отражали небо.

      – Перелом шейных позвонков, – негромко прозвучал голос Иванова, усталый и, как мне показалось, безучастный.

      – Как это случилось? – шевельнул я губами, снова и снова оглядывая Надю.

      Когда гибнет мужчина, с этим смиряешься – судьба

2

«ЗиЛ»-130.