Ни слова больше!. Карен М. Макманус

возвращаюсь к кассе и пробиваю гигантский заказ, жонглируя одновременно несколькими банковскими картами.

      Как только я расправляюсь с заказом, народ рассаживается и принимается мерно жевать, колокольчик на двери возвещает о появлении новой посетительницы.

      – Играм конец, Шейни, – бормочет один из парней. – Жена пришла.

      Шейн как по команде расплывается в улыбке:

      – Привет, детка, – и подставляет губы Шарлотте. – Кекс хочешь?

      – Не-а, только кофе.

      На Шарлотте черное пальто с кучей пуговиц и петель, которые она долго и нудно расстегивает, прежде чем бросить его на спинку свободного стула.

      – Черный, с медом? – спрашиваю.

      Она подходит и прислоняется бедром к прилавку.

      – А ты неплохо меня знаешь.

      – Уникальное сочетание. Я тут два года работаю, и ты единственная, кто добавляет мед в кофе.

      Губы Шарлотты искривляются в улыбку:

      – Люблю выделяться.

      Точно, с этим у нее проблем нет. Шарлотта Холбрук из тех девчонок, кому все прочат карьеру супермодели. Она купается во всеобщем внимании, как рыба – в воде, хотя в ней нет ничего особенного. Когда-то Регина спросила, как выглядит девушка Шейна, и я сказал: «Ну, симпатичная такая, шатенка, глаза голубые, чуть повыше тебя». Когда Шарлотта появилась, у Регины отпала челюсть. «Симпатичная! – возмутилась она. – Все равно что Эверест холмом обозвать».

      Ставлю кофе перед Шарлоттой.

      – Ты сегодня заходил на школьный сайт? – спрашивает она.

      – Сейчас каникулы, забыла? – напоминаю.

      – Знаю, просто в интранете вывесили списки классов, и я зашла посмотреть, с кем буду учиться в последнем семестре. – Я пожимаю плечами, она легонько хлопает меня по руке. – Некоторым из нас это небезразлично. Так вот, угадай, кого я там узрела?

      – Ну, кого?

      Переворачиваю пластмассовую бутылочку над чашкой, чтобы выдавить мед.

      – Бринн Галлахер.

      Чуть не роняю бутылочку с медом, Шарлотта оглядывается на Шейна за столиком и громко смеется. Она вряд ли помнит о нашей былой дружбе с Бринн. Да и мы за все время, что дружили, о Шарлотте говорили ровно ноль раз.

      – Кого?!

      – Бринн Галлахер. – Шарлотта вновь поворачивается ко мне и делает испуганную гримасу. – Трипп, куда столько меда?

      Вот черт! В ее чашке больше меда, чем кофе.

      – Пардон, – спохватываюсь я, отодвигаю чашку в сторону и беру новую. Лишний сахар ей точно не всучишь: она свято блюдет пропорции. – Бринн Галлахер, говоришь?

      – Уже дважды повторила.

      Она прищуривается и с интересом наблюдает за моей новой попыткой налить ей кофе.

      – Странно, – говорю как можно более безразличным тоном. Еще не хватало, чтобы из-за моей внезапной криворукости Шарлотта заподозрила неладное. – Они вроде в Чикаго живут.

      Шарлотта поводит плечом:

      – Может, вернулись.

      – Ей же хуже. – Я ставлю на стойку безупречно приготовленный кофе. – Прошу!

      – Спасибо,