Ни слова больше!. Карен М. Макманус

меня и отпустил. Отец позже от кого-то слышал, что наши показания в точности совпали. Нас все жалели: такая травма для ребенка – найти мертвого учителя. Соседи приносили нам с отцом разные гостинцы. Когда четырьмя годами раньше нас бросила мать, нам такое внимание и не снилось. Видимо, если человек уходит по собственной воле, это не трагедия.

      Неделю спустя меня повторно вызвали в полицию.

      – Трипп, ты в курсе, что в школе недавно произошла кража?

      Еще бы! В конце марта из учительской пропала крупная сумма, поднялась настоящая шумиха. Несколько недель Бринн в «Дозорном Сент-Амброуза» только об этом и писала.

      – В курсе. Украли деньги на поездку восьмиклассников в Нью-Йорк.

      – Ты знаешь, сколько там было денег?

      – Нет. Думаю, немало. У нас же как: если дети со стипендией поехать не могут, не едет никто.

      На этой почве раскол между платниками и стипендиатами в классе превратился в открытую вражду. Руководство Сент-Амброуза изображало, что все ученики равны, на деле же каждый знал свое место.

      – Тебе известно, что расследование той кражи возглавлял мистер Ларкин?

      – Конечно.

      – Трипп, поделюсь с тобой недавно всплывшей информацией. Украденные деньги нашли в шкафчике Шарлотты Холбрук во время обычной пятничной проверки. Что ты на это скажешь?

      Сказал бы я им, что ничего «обычного» в проверке не было. Учеников Сент-Амброуза в жизни не обыскивали, тем более копы. Пропавшие деньги к тому времени искали уже недели две, и Гризли был готов на все, лишь бы найти виновного.

      Сомневаюсь, однако, что директор представлял себе в этой роли Шарлотту Холбрук. Ей уж точно все сошло бы с рук. Я рассудил, что инспектор Патц вполне способен додуматься до этого сам.

      – Я, конечно, удивился.

      – Чему именно?

      – Что деньги нашли в ее шкафчике. Это она их украла?

      Инспектору Патцу мои вопросы явно не нравились. Во всяком случае, отвечать на них он не спешил.

      – Ты дружишь с Шарлоттой?

      – Нет. – Тогда это было чистой правдой.

      – А с Шейном Дельгадо?

      – Нет. – Опять правда.

      Не помню точно всех вопросов, но в какой-то момент Патц переключился на меня.

      – Мы не поленились и поговорили с твоими одноклассниками, Трипп. Все к тебе хорошо относятся. Кроме, может, пары ребят.

      – Правда?

      Я изобразил удивление, хотя точно знал: он имел в виду Бринн.

      Мой отец, который с начала разговора пребывал вроде как в спячке, встрепенулся и упер локти в стол.

      – А это здесь при чем? – спросил он. – Мало ли, дети не поладили.

      – Конечно, мистер Тэлбот. Я просто хочу лучше понять вашего сына.

      – Он хороший мальчик. Честный, хороший мальчик, который старается вам помочь.

      Никакой благодарности за то, что отец за меня вступился, я в тот момент не испытывал. На уме было только одно: скорей бы он заткнулся и нас отпустили.

* * *

      Заканчиваю работу в седьмом часу вечера. Прощаюсь с Региной, выхожу из пекарни. Пишу папе: «Что у нас с ужином?»

      «Ничего хорошего, – пишет он