Адский дом. Ричард Матесон

что-то сказать, потом решила подождать, пока они отойдут от Фишера.

      – Почему она не смогла войти? – прошептала она.

      – Ее система настроена на психическую энергию, – объяснил Барретт. – Очевидно, здесь очень сильные поля.

      – Почему именно здесь?

      – Возможно, дело в контрасте. Церковь в аду – что-то вроде этого.

      Эдит кивнула и оглянулась на Фишера:

      – А его почему это не беспокоит?

      – Возможно, он лучше умеет защищаться.

      Эдит снова кивнула и остановилась, ожидая, пока Лайонел закончит оглядывать помещение церкви с низким потолком. Здесь было пятьдесят скамеек для посетителей, перед ними стоял алтарь, а над ним, поблескивая в свете свечей, виднелась фигура распятого Иисуса в человеческий рост.

      – Это лишь похоже на храм, – проговорила Эдит и в шоке отшатнулась, увидев, что фигура Иисуса голая и между ног у нее торчит кверху огромный фаллос.

      Глядя на непристойное распятие, она не удержалась от возгласа отвращения. Воздух вокруг словно сгустился и свернулся клубком у нее в горле.

      Только теперь Эдит заметила, что стены церкви покрыты порнографическими фресками. Глаз выхватил справа одну, изображавшую массовую оргию с полуодетыми монахинями и священнослужителями, их безумные лица искажала маниакальная похоть.

      – Опошление святого, – сказал Барретт. – Древняя болезнь.

      – Он действительно был больной, – прошептала Эдит.

      – Да.

      Барретт взял ее под руку, и, пока он вел ее по проходу, Эдит увидела, что Фишер уже ушел. Они нашли его в коридоре.

      – Она ушла, – сказал он.

      Эдит уставилась на него:

      – Как она могла… – Она прервалась, озираясь.

      – Уверен, ничего страшного, – успокаивающим тоном произнес Барретт.

      – Вы уверены? – со злобой проговорил Фишер.

      – Я уверен, что с ней все в порядке, – твердо сказал Барретт. – Мисс Таннер! – позвал он. – Пошли, дорогая. – Он двинулся по коридору. – Мисс Таннер!

      Фишер молча следовал за ним.

      – Лайонел, с чего бы ей…

      – Не будем делать скоропалительных заключений, – прервал ее Барретт и позвал снова: – Мисс Таннер!

      – Я здесь!

      Барретт улыбнулся Эдит и взглянул на Фишера. Напряжение на лице у того не исчезло.

      Флоренс стояла в дальнем конце зала. Они поспешили к ней, и их шаги не в такт застучали по полу.

      – Вы не должны были так поступать, мисс Таннер, – сказал Барретт. – Все встревожились из-за вас.

      – Простите, – ответила Флоренс, но это было лишь формальное извинение. – Я услышала здесь чей-то голос.

      Эдит вздрогнула.

      Флоренс указала на испанский комод рядом с собой, в ореховое дерево был встроен граммофон. Нагнувшись к его диску, она сняла пластинку и показала им:

      – Вот в чем дело.

      – Но как он мог работать без электричества? – не поняла Эдит.

      – Ты забыла: они пользовались заводными граммофонами.

      Барретт поставил подсвечник на комод и взял у Флоренс пластинку.

      – Самодельная, –