Адский дом. Ричард Матесон

Wiedersehen, – повторила Флоренс. – До встречи.

      – Лайонел…

      – Запись не предназначалась для нас, – сказал он.

      – Но…

      – Это было записано добрых полвека назад. Посмотри на пластинку. – Барретт снял ее. – Это просто совпадение, что слова применимы к нам.

      – В таком случае что заставило граммофон звучать? – спросила Флоренс.

      – Это другой вопрос, – ответил Барретт. – Сейчас мы обсуждаем запись. – Он посмотрел на Фишера. – В сороковом году он играл сам по себе? В отчетах ничего об этом не говорится.

      Фишер покачал головой.

      – Вам что-нибудь известно об этой записи?

      Казалось, Фишер не собирается отвечать, но потом он проговорил:

      – Бывало, приходили гости и обнаруживали, что его нет. И тогда для них проигрывалась эта запись. – Он помолчал. – Беласко устраивал такие шутки. Пока гости были в доме, он тайно следил за ними.

      Барретт кивнул.

      – Значит, опять же, он мог быть невидимым, – продолжал Фишер. – Он заявлял о такой своей способности. Говорил, что может приковать внимание группы людей к какому-либо предмету и двигаться меж ними незамеченным.

      – Сомневаюсь, – заметил Барретт.

      – Вот как? – Со странной улыбкой Фишер посмотрел на граммофон. – Несколько мгновений назад все наше внимание было приковано к нему. Откуда вы знаете, что он не проскользнул мимо, пока мы слушали?

12 ч 46 мин

      Они поднимались по лестнице, когда ощутили ледяное дуновение, отчего язычки пламени на свечах задрожали. У Эдит свеча вообще погасла.

      – Что это было? – прошептала она.

      – Ветерок, – тут же ответил Барретт и наклонил свою свечу, чтобы зажечь фитиль на потухшей. – Обсудим это позже.

      Эдит глотнула и взглянула на Флоренс. Барретт взял ее под руку, и они продолжили подниматься по лестнице.

      – В течение недели будет много подобного, – сказал он. – Ты привыкнешь.

      Эдит больше ничего не сказала. Под руку с Лайонелом она продолжала подниматься по лестнице, а Флоренс с Фишером переглянулись.

      Они поднялись на второй этаж и, свернув направо, вышли на лоджию. Справа от них тянулась балюстрада. Слева, вдоль обшитой панелями стены, через равные промежутки виднелись двери в жилые комнаты. Барретт подошел к первой, заглянул и обернулся к Флоренс:

      – Эта вам нравится?

      Та шагнула в дверной проем и чуть погодя вернулась:

      – Не так уж плохо. – Она улыбнулась Эдит. – Здесь будет удобнее отдыхать вам.

      Барретт хотел прокомментировать ее слова, но смягчился.

      – Прекрасно, – сказал он и жестом пригласил Эдит войти, а сам вошел следом и закрыл за собой дверь.

      Эдит смотрела, как он, хромая, передвигается по спальне. Слева она увидела резные ореховые кровати в ренессансном стиле, между ними стоял столик с лампой, а на нем телефон во французском стиле. Посредине противоположной стены располагался камин, а перед ним стояло ореховое кресло-качалка. Тиковый пол почти целиком был закрыт синим персидским ковром тридцать