Попутчица. Татьяна Викторова

чтобы этот уставший, запыленный путник имел к ее матери какое-тот отношение. И успокоилась, когда увидела поджидавшего Степку. Возвращаться домой было тоже не страшно. Со Степкой вообще ничего не страшно.

      – Покажи мне завтра этого мужика, я с ним разберусь, – пообещал Степан, готовый защитить Аню от любого, кто косо на нее взглянет.

      – Может его уже здесь нет, скорей всего ушел, исчез, сразу видно: чужой. – Аня увернулась от Степкиного поцелуя, и, шепнув «до завтра», поспешила домой.

      Уже стемнело, и во времянке, которая стояла на усадьбе, горел свет. Аня вошла, чтобы поделиться с матерью странной встречей и остолбенела от увиденного: на табуретке у стола сидел, ссутулившись тот самый чужак. Его плащ висел у порога на самодельной вешалке. Ане показалось, что не хватает воздуха, и если бы не мать, сидевшая спокойно напротив, она выскочила бы пулей.

      – Здравствуйте, – поднявшись, пробормотал незнакомец. Тон его голоса отражал уважение и восхищение. – Какая у тебя дочка красивая, – обратился он к хозяйке, – я сразу подумал, что это ты, так вы похожи.

      Лидия усмехнулась: – Неужто, подумал, что за двадцать с лишним лет не изменилась? Другая я теперь, сам видишь. – она посмотрела на дочь: – Это давний мой знакомый, по молодости знали друг друга. Жил в Чистых Родниках когда-то…

      – Странный у тебя, мама, знакомый, – Аня, наконец, избавилась от страха и заговорила спокойно, – первый раз увидишь, испугаешься.

      – Прости, дочка, напугал тебя, – мужчина виновато смотрел на девушку и на ее мать.

      – Я вам не дочка, – бросив резкую фразу, она обратилась к матери: – Мне тут посидеть? – спросила, намекая, стоит ли оставлять ее одну с чужаком.

      – Иди, Анюта, отдыхать, не беспокойся, все хорошо.

      Когда дверь за девушкой закрылась, Лидия строго сказала: – Удивил ты меня, Коля, своим появлением. Уже не думала, что в живых тебя увижу, столько лет прошло.

      Мужчина опустил голову. – Все не так, Лида, вся жизнь коту под хвост. Виноват я перед тобой, перед матерью виноват. – он поднял голову, взгляд был жалким, как у затравленного зверя: – А может и не виноват, жизнь такая получилась. Хотел денег заработать, другие края увидеть и вернуться к тебе через год… травмировался на Севере, в аварию попадал, в тундре замерзал, от волков убегал. И обворовывали меня, и били… эх, да что там, – гость махнул рукой, – видишь, ты даже с первого раза и не узнала меня, уезжал молодым, вернулся стариком, а ведь мне, Лида, всего-то сорок пять.

      – Знаю, Коля, годами молод, а телом стар. А кто виноват? Всего два письма прислал и тишина… сам выбрал жизнь бродяжью, затянула тебя дорога, да подработки разные. А добра, смотрю, ты не нажил.

      – Есть немного, на домишко хватит, в Чистых Родниках и куплю. Хотел здесь, да не буду смущать дочку… Лида, это же моя дочь? – мужчина весь напрягся, смотрел на женщину с тоской и горечью, ожидая ответа.

      Лида встала, строго посмотрела на него: – А с чего ты взял, что Аня твоя дочь?

      – Ну, если посчитать, по годам-то как раз совпадает…

      Лида снова присела. – Эх ты, счетовод…