Попутчица. Татьяна Викторова

я уже отдыхаю, – Тимофей раскинул руки, посмотрел в осеннее небо, потом заметил, как подросла черемуха в палисаднике, да и березы у ворот раскидистее стали.

      Малиновое варенье на столе напомнило, как три года назад, нес на руках испуганную Варю, – в армии тоже часто вспоминал, хотел написать, а потом подумал, девчонка еще совсем, вот приеду домой, если не вышла Варя замуж, женюсь в тот же месяц.

      Проехала подвода с доярками на вечернюю дойку. Тимофей – к окну, соскучился по такой картине, все было ему родным до того, что даже в груди щемило. И вдруг увидел хрупкую фигурку в голубом платке и само лицо Вари так явственно…

      На другой день нашел ее на ферме утром рано. Как мать не уговаривала поспать еще, собрался в минуту, как солдат, и пошел на ферму затемно. – Я насчет работы, – сказал он матери.

      – Да ты такая же, Варя, не изменилась, – он смотрел на нее, тоненькую, как молодая березка, большие карие глаза улыбались, и сама она смущенье прикрывала уголком платка. – А помнишь, как на руках тебя нес, когда медведя испугалась?

      Девушка побледнела. – Не то я хотел сказать, забудь ты этого медведя, я к тому, что все три года думал: если замуж не вышла, значит за меня пойдет. Пойдешь, Варя?

      – Совсем уж неожиданно, не думала, не гадала, что в первый же день после службы свататься станешь.

      – Погоди, Варя, со сватами приду в субботу вечером, так и знай. Не откажешь мне? Люблю я тебя еще с той встречи… – И он также легко, как в прошлый, раз подхватил Варю на руки.

      – Ой, девоньки, что будет, – рассмеялись девчата, – Варьку никак украсть хотят.

      – Ладно вам, занозы, кого люблю, того ношу, – крикнул в ответ Тимофей, смутив Варю еще больше. – Сегодня же матери скажу, что женюсь.

      Варя вспомнила строгий взгляд Агриппины и промолчала.

      ____________________

      – Да никак девок больше нет?! – Агриппина была обескуражена выбором сына. – Глянь на нее, она же тоща, какой с нее работник, и лицом бледна. Зачем тебе такая хворая? Как медведь напугал ее, так и слаба стала.

      – Может она и слаба здоровьем, так я силен, проживем, главное люба она мне, слышишь, мать, ой как люба!

      Агриппина еще долго сокрушалась, рассказывая, как Ефросинья дочку по врачам возила, да все та же худоба при ней, да лицом бледна. Тимофей как будто не замечал слов матери, то успокаивал ее, то говорил, что никто больше не нужен. Через неделю Агриппина сдалась, а скорей всего смолчала, и без всякого настроения дала согласие на женитьбу.

      – Смотри, дочка, хворая ты у меня, слаба здоровьем, а Агриппина не пощадит, не такую она невестку хотела. Недобрая она тетка, не хочу тебя отдавать в их дом.

      – Ну что же, мама, раз посватался Тимофей, значит, согласилась Агриппина Федотовна с выбором сына. Поживем сколько у нее, а потом построим себе домик.

      Казалось Варе, что после медвежьей пасти ничего страшнее нет, да только ошиблась она. Тимофей до позднего вечера на работе, в то время как Агриппина с Варей все больше вместе под одной крышей.

      – Чугунок-то не почистила, – ворчала она, – кто будет за тебя чистить? меня заставишь?

      – Да что вы, матушка, я же вчера отчистила,